Именно эти социальные силы стали условным заказчиком на новую политическую оппозицию к старому режиму, который опирался на крупный олигархический капитал, административные механизмы управления рынком и искусственный монополизм. Экономические конфликты перешли в фазу политической борьбы и в ее открытую форму, связанную с нарушением прав и свобод граждан в ходе президентских выборов, — в «оранжевые» события в крупных городах Украины.
С другой стороны, можно утверждать, что кризис старого режима знаменовал собой и завершение первого постсоветского цикла, длившегося более 10 лет после обретения Украиной независимости. Этот цикл был связан с общими процессами трансформации общества, экономики и политической системы.
В отличие от ряда других постсоциалистических стран, где трансформационные процессы проходили динамично и прогрессивно, Украина оставалась во втором эшелоне трансформации. Причины — инерция старой экономической структуры, непоследовательность власти, ее склонность к реставрационным моделям, господство коррупционного типа управления и близкого к власти «политического» бизнеса.
И тем не менее во многом задачи цикла трансформации себя исчерпали. Вхождение в цикл цивилизационной реформы вывело Украину в лидеры среди постсоветских стран. Цивилизационная реформа выражается, прежде всего, в появлении и утверждении новых практик — экономических, политических и духовных. И в этом смысле можно утверждать: украинское общество преодолевает наследие так называемой «советской цивилизации» и принимает новый цивилизационный выбор — европейский.
В этом — и ответ на вопрос, каковы последствия революционных событий и президентских выборов 2004 года. Мирные по характеру, но революционные по сути перемены в украинском обществе и политике свидетельствуют о практическом освоении опыта и ценностей европейской демократии. Формируется выраженный общественный запрос на активное участие Украины в европейском проекте, поскольку именно этот опыт и эта практика подтвердили свою эффективность и ценность в условиях радикальных перемен.
Таким образом, «оранжевая революция» по своему характеру и направленности была проевропейской. Но ее противоположностью была не Россия, и не Евразия, а, прежде всего, наследие так называемой «советской цивилизации».
2. Новая роль ЕС в отношении Украины.
Следует отметить, что впервые была преодолена двухполюсная модель воздействия на Украину — «Россия — США», которая долгое время была сдерживающим фактором в отношении Украины, воспринимая ее лишь как «сферу геополитического влияния». Активная роль европейской дипломатии и общественности оформили и новую роль ЕС как самостоятельного субъекта, влияющего на самоопределение Украины. Особенно следует отметить роль Польши как страны-миротворца.
Во многом роль Европы была решающей в ходе политического самоопределения в среде элит и при поиске оптимального решения по выходу из внутреннего кризиса, по преодолению новых социальных угроз, рожденных революционными событиями 2004 года.
Вместе с тем официальная Россия не смогла преодолеть синдром геополитического покровителя, использовала приемы прямого вмешательства во внутренний процесс в Украине, рассчитывая обеспечить свое влияние на новую власть, и именно поэтому воспринимает сейчас итоги выборов и революционных событий как собственное геополитическое поражение. Ложная, неадекватная по отношению к сложившейся ситуации позиция.
Для нового цивилизационного проекта в Евразии, который бы сменил наследие «советской цивилизации», на всей территории СНГ еще недостаточно условий. И потому Россия остается в плену старых геополитических стереотипов. Но все же преодоление «двухполюсной модели влияния» на Украину открывает качественно новые перспективы в украино-европейских отношениях. И цивилизационное измерение этого сближения представляется крайне важным.
3. Украино-европейская перспектива.
Революция всегда рождает новые мифы, хотя зачастую эти мифы имеют свои прототипы в прошлом. Сейчас можно зафиксировать несколько мифов о новой внешней политике, которые присущи представителям новой власти.
Первый — ускоренное вхождение в НАТО как условие более активного участия в европейской интеграции. Миф связан с распространенным мнением, что НАТО — обязательное условие евроинтеграции и одновременно — спасение от возможных угроз в евроазиатском регионе.