В этой игре Украина, с повадками мелкого жлоба, потребляющего миллиарды кубов газа, выглядит даже не смешно, а скорее грустно. Потому что с настойчивостью, достойной лучшего применения, она воюет с российской монополией в Средней Азии, но выполняет при этом черновую работу — она стелет дорогу европейскому капиталу, и капиталу Китая, которых Соединенные Штаты вышибли из Ирака (северные месторождения) и будут вышибать из Ирана.
Это только два примера.
Я думаю, что можно вспомнить проект «Одесса — Броды».
Важно понять, что в геоэкономическом проектировании нет смысла иметь просто физическую монополию на трубу. В украинских СМИ часто гадают — будет наша ГТС или не будет нашей ГТС. Тогда как имеет смысл вся схема, весь комплекс, в котором это работает.
И в этой связи можно сколько угодно упрекать клятую Москву, что она запускает северный газопровод, но это не только
потому, что они не любят Украину, а еще и потому, что это просто связано с новыми расконсервированными месторождениями и с новой экономикой поставок, доступа инвесторов и т. д.
В завершении доклада.
Первая проблема, с которой сталкиваемся мы сейчас в Украине, учитывая этот слом, который переживают наши элиты и молодое государство, оказавшись в эпоху геоэкономики с мышлением геополитики, — это проблема неэффективного геополитического мышления.
Проблема вторая — это компрадорство элит. Я совершенно спокойно использую этот термин, потому что компрадорство элит — это не обязательно шпиономания, или в найме, это значит, что наши элиты позиционируются в крупных геоэкономических проектах как партнеры-подрядчики, а не как заказчики-инвесторы. И в этом вся разница. И вольно или невольно, даже декларируя самые классные, привлекательные геоэкономические проекты, в итоге они начинают обслуживать чужие схемы. Ведь пример ГМК — это констатация настоящего. Но подобная ситуация уже реализована в финансово-банковском секторе, где вместо стимулирования создания крупных финансовых групп с национальными корнями украинская элита пошла на ресурсную распродажу. А в будущем нас ждет повторение этой схемы с АПК (перераспределение земли, изменение специализации на культурах, сырьевая переработка, импорт продовольствия).
И последний момент — психологический: трусливость и дезориентация. То есть, мы много говорим о рациональных моментах, но нужно еще учитывать возможное состояние сознания и духа наших элит. В дискурсе о выборе стратегии и позиционировании страны очень часто преобладают совершенно обыденные бытовые представления о том, что «в Европе хорошо». Вот это я называю бегством в Европу. Это поиск новых варягов. На самом деле, иногда наша элита представляет в моих глазах силу, которая настолько устала управлять хозяйством, которого она не понимает, что вопрос интеграции для них — это вопрос сбрасывания этого хозяйства и уход от исторической ответственности. ЕС все решит, он знает, как жить в XXI веке. А наше дело — служить, потреблять, «включаться в процесс». И тут не нужно искать сложных ответов, потому что у большей части элиты уже такое состояние, что она давно готова куда-то уехать, просто нужно как-то «дотянуть», сохранить лицо, и максимально выгодно это сделать.
И совсем уж последнее. То, что мне кажется важным в качестве предложения для какого-то геоэкономического стратегирования. Конечно же, из тех возможных вариаций стратегирования в эпоху геоэкономики можно мимикрировать, можно приспосабливаться, можно постепенно, как бы по частям заниматься такой работой, как органы на продажу.
И все-таки в эту эпоху, в эпоху геоэкономики, решающими являются статусы и производственно-потребительские комплексы, и возможные инновации, не только экономические, но и социальные, которые приращивают капитал.
Примеры и предложения.
Прежде всего, напомню, что статусы девальвируются и упраздняются как раз геоэкономическими инструментами. Поэтому вопрос статуса — это вопрос амбиции и самостоятельная игра с учетом ресурсов национального капитала, государственных возможностей и искусства выработки совместных геоэкономических стратегий с внешними игроками, чьи интересы не противоречат интересам защиты статусов.
Статусы, за которые мы еще можем бороться: ракетный, ядерный, авиакосмический, биотехнологический, технологии и продвижение natural foods (одно из самых крутых направлений агропромышленного комплекса XXI века). И если сейчас победят те, кто намерен ограничиться 50 заводами по производству биоэтанола или биодизеля для поставок на службу европейским машинам, проиграем мы все. Хотя, конечно же, можно и рапс выращивать…