— Как же мы это сделаем? — усмехнулся Павлик. — Загримируемся под них, что ли?
— Ещё чего! — фыркнул я. — У Яшки Скобцова такой курносый нос, что с непривычки даже смотреть на него смешно. А Костька Колтыпин рыжий, и на щеке у него бородавка с копейку. Очень нужно под таких гримироваться! Мы без всякого грима назовём себя их именами.
— Что ты выдумал! — замахал на меня руками Павлик. — Для чего нам это нужно?!
— Как для чего?! — возмутился я недогадливости Павлика и принялся подробно, как непонятливому ученику, растолковывать ему мой замысел:
— Представь себе, что ты, Павел Хохолков, совсем не Павел Хохолков, а ученик пятого «В» Костя Колтыпин. (Костя тоже здорово вытянулся за лето.) А я, Пётр Мошкин, — никакой не Пётр Мошкин, а Яков Скобцов. Представил?
Павлик кивнул головой и нетерпеливо передёрнул плечами:
— Ну и что?
— А теперь скажи: станет в этом случае вожатая возражать, чтобы мы занимались с октябрятами или нет?
— Конечно, не станет, — сказал Павлик. — Ведь она именно этого хочет.
— Вот и выходит: если мы временно назовёмся этими ребятами, вожатая подумает, что Костя и Яша уже занимаются с октябрятами, и оставит их в покое. Что нам и надо. А без её напоминаний они ни за что не пойдут к октябрятам. Ты же видел, что им этого не очень-то хочется.
— Здорово придумал! — неожиданно восхитился моей идеей Павлик, но тут же заявил: — Только из этого ничего не получится. Это неосуществимо.
— Почему? — удивился я.
— Потому что мы не можем назвать себя Яшей и Костей. Октябрята уже знают, что я — Павел, а ты Пётр.
— Это пусть тебя не волнует, — заверил я Павлика, — они будут в восторге от нашего превращения.
— Ты хочешь открыть им всё? — спросил Павлик.
— Ни под каким видом! — грозно замахал я перед носом Павлика пальцем. — Мы ещё недостаточно завоевали авторитет, чтобы так поступать.
— Тогда как же ты это сделаешь? — недоумевал Павлик.
Я уже придумал, как это сделать, но рассказать об этом Павлику — значит, начинать ненужное обсуждение, которое наверняка перейдёт в спор. Он же каждую мою идею сначала отвергает. Даже сейчас похвалил и тут же стал возражать. И потому я сказал уверенным голосом:
— Придумаю! Вот увидишь, что придумаю. Ещё есть время.
Павлик испытующе посмотрел на меня и напомнил:
— Не забудь, что мы встречаемся с октябрятами в нашем тайном штабе сразу после обеда.
— Я знаю, — кивнул я головой, и мы разошлись по домам.
Но как только мы пришли в наш штаб, Павлик спросил:
— Придумал, что сказать октябрятам? Тогда давай обсудим твой план. Я должен быть в курсе.
К счастью, только я раскрыл рот, как в сарай вбежали Светка с Антоном, а за ними и остальные ребята, и Павлик сам остановил меня. Он только спросил громко:
— Сейчас скажем им о нашей конспирации или под конец сбора?
— Лучше сейчас, — предложил я и, закрыв плотнее дверь сарая, спросил октябрят таинственным голосом: — Вы все смотрели по телевизору «Семнадцать мгновений весны»?
— Смотрели! — хором ответили октябрята.
— А «Щит и меч»? спросил я всё так же таинственно.
«Щит и меч» смотрели не все, но это не имело уже значения. И я продолжал:
— Когда наши советские разведчики действуют во вражеском тылу, они обязательно берут себе другое имя, чтобы их не узнали.
— А то их сразу заберут, — высказался Антон.
— Правильно, — первый раз за всё время знакомства Павлик похвалил Антона.
— Да, заберут, — подхватил я, — и они не выполнят задание, которое им поручили. — Тут я пристально посмотрел на ребят, точно проверял, можно ли им доверить важную тайну, и сказал совсем тихо: — Скоро мы с вами тоже получим очень ответственное задание.
— От Степана Григорьевича? — спросил Вадик.
— Не будем сейчас уточнять, от кого. Когда придёт время, вы всё узнаете, — вставил Павлик.
— С этого часа мы должны начать подготовку к этому заданию, — сказал я, — и начнётся она с вашего испытания.
— С какого? — приподнявшись с сучковатого чурбака, спросила Оля.
— Прежде всего вы должны запомнить, что с этой минуты для всех, кроме вас, мы с Павликом будем иметь другие имена. Павлик с этой минуты — Костя, а я — Яша.
— Если вас кто-то спросит: «Как зовут ваших вожатых?» — вы должны чётко и твёрдо ответить: «Яша и Костя!»— повторил Павлик.
— Да! — подтвердил я. — И никаких Петь и Павликов. Так нас можете называть, только когда мы одни.
— Мы тоже должны изменить себе имена? — спросил Гоша.
А маленький Антон, не дождавшись ответа, сказал: