— Делай все, что в твоих силах.
Мы медленно танцуем по гостиной, пока она думает. — Когда ты потерял девственность?
Ха. — И ты говоришь, что у меня однонаправленный ум.
— У тебя - от вечной сексуальной неудовлетворенности. У меня - из-за ревности. Это не одно и то же.
Я ухмыляюсь, снова поворачивая ее, прежде чем ответить. — Хорошо… Мне было шестнадцать. Мы были на вечеринке. И я сделал это только потому, что все мои друзья уже сделали это.
— Это ужасная причина, — упрекает она.
Я пожимаю плечом. — Я был глупым ребенком. Я не знал ничего лучшего.
Я не жалею о своем сексуальном опыте. Было бы здорово, если бы только Лейкин знала эту часть меня? Конечно. Но тогда я был бы таким же неопытным ублюдком, каким был до этого. За эти годы я научился всему тому, что ей сейчас так нравится. Принимая это во внимание, все это того стоило.
— Отлично, ты получаешь пропуск, — говорит она и идет дальше. — Что пришло тебе в голову в тот день на яхте Монти? Ты знаешь, о чем я говорю.
От этого вопроса у меня на мгновение перехватывает дыхание, и я фыркаю от удовольствия. — Что я влюблялся в тебя. Я так старался не впускать тебя, но не смог. Это было вне моего контроля.
Она прикусывает губу, но ее ухмылка все равно становится шире. — И ты пытался сказать, что нам не суждено быть вместе.
— Самое большое сожаление в моей жизни, — честно отвечаю я. — Ты единственная, с кем мне суждено быть.
Ее голова покоится у меня на груди, и мы крепко прижимаемся друг к другу, продолжая танцевать, даже спустя долгое время после того, как песня сменилась на что-то более быстрое.
Предоставьте моим друзьям искать любой предлог, чтобы устроить вечеринку - даже если это не их дом. Они говорят, что это мое новоселье, но ни один человек не принес мне подарка. Кроме Оуэна. Он принес мне пиво.
Только одно.
Но я не жалуюсь. Не тогда, когда вокруг меня все мои друзья и Лейкин. И приятно знать, что я могу выпить сегодня вечером и не беспокоиться о том, как потом доберусь домой. Или спать на полу Кэма, если уж на то пошло.
И только когда в комнату заходит до боли знакомый кусок дерьма, мое настроение резко падает.
— Черт, нет, — рычу я, проталкиваясь сквозь толпу людей по пути к двери. — Проваливай. Сейчас же.
Крейг издевается, улыбаясь своим друзьям, как будто я шучу. — Давай, чувак. Это самая большая вечеринка лета.
— Мне насрать. Убирайся нахрен из моего дома.
Лейкин подходит и встает рядом со мной, и когда взгляд Крейга падает на нее, я понимаю, что он все еще испытывает к ней чувства. Не могу его в этом винить. Это он, тупица, потерял ее.
Когда я обнимаю ее, он маскирует свою боль раздражением. — Люди говорили, что вы вместе, но я в это не верил. Никогда не думал, что Хейс Уайлдер захочет мою бывшую.
— Эй, — огрызаюсь я. — Ты не можешь с ней разговаривать. Ты даже не можешь на нее смотреть. Держи свои гребаные глаза на мне.
Крейг сухо смеется. — Хорошо. Скажи мне, как на ощупь ее киска? Или она тоже держит тебя на третьей базе? Никогда не знал, что она ханжа, пока я не начал с ней встречаться.
Вся вечеринка молчит, за исключением Мали на заднем плане, пытающейся удержать Кэма от того, чтобы подойти сюда. Это умно. Держа его там, мы уберегаем его от неприятностей. Но моей свободе здесь ничто не угрожает, и он в моем доме.
— Видишь, в этом разница между тобой и мной, — усмехаюсь я. — Я не чувствую необходимости рассказывать о своей сексуальной жизни всем своим друзьям. Но я понимаю, что тебе есть что компенсировать. Лейкин рассказала мне все о твоем маленьком... ну, ты понимаешь.
Лей безуспешно пытается не рассмеяться. Мы никогда не говорили о члене Крейга по понятным причинам. Но, судя по тому, как краснеет его лицо, я попал в точку. Как неудачно для него.
— Убирайся отсюда, Крейг, — требую я. — И держи имя моей девушки подальше от своего рта.
Наверное, впервые половина этого зала слышит, как я называю кого-то своей девушкой, но я сосредоточен только на том, чтобы убрать этого говнюка как можно дальше от Лейкин. Одного осознания того, что он видел ее почти обнаженной, достаточно, чтобы мне захотелось убить его.
— Ничего не поделаешь, чувак, — говорит он мне. — Это у меня на языке каждый раз, когда я дрочу, представляя ее рот на моем члене.
Мой кулак сжимается, и я собираюсь броситься на него, но Лейкин движется быстрее. Она проскальзывает передо мной и удерживает меня всем, что у нее есть. Ее руки поднимаются, чтобы коснуться моего лица, когда она отчаянно пытается привлечь мое внимание.
— Детка, — она пытается снова. — Остановись. Он просто пытается разозлить тебя. Не слушай его.
Я отвлекаюсь от Крейга и переключаю свое внимание на нее, именно там, где оно должно быть. Она улыбается с облегчением и скользит руками по моей шее.
— Не слушай его, — повторяет она. — Просто сосредоточься на мне.
И я прекрасно могу это сделать. Если ему не понравилось видеть, как я обнимаю ее, он действительно возненавидит это.
Притягивая ее к себе, я прижимаюсь губами к ee и чувствую, как она тает во мне. Все начинается ради Крейга, но быстро переходит в другое русло - это становится полностью для меня. Потому что она поддерживает меня. Потому что она не дает мне сойти с ума.
Потому что она единственный человек, которого я когда-либо хочу снова поцеловать.
— Снимите комнату! — шутит Оуэн.
Я отстраняюсь, и мои брови приподнимаются. — Вообще-то, у меня их три. Спасибо за напоминание. Снова сосредоточившись на Крейге, я ухмыляюсь. — А теперь, если ты меня извинишь, я собираюсь насладиться своей вечеринкой, а затем трахнуть свою девушку так, как она тебе никогда не позволяла.
Делая шаг к нему, он делает шаг назад. Сделав еще несколько шагов, он оказывается на переднем крыльце, и я захлопываю дверь у него перед носом. Музыка начинает играть снова, и все возвращаются на вечеринку, как ни в чем не бывало. Мы с Лейкин идем на кухню, и я беру еще пива из холодильника.
— Этот парень такой придурок, — рычит Лукас. — Как ты вообще с ним встречалась?
Лейкин морщит нос. — Я была молода и глупа. Я не знала ничего лучшего.
Я не могу удержаться от смеха, узнав в ее словах те, которые я использовал, когда мы танцевали в гостиной. Мали возвращается из столовой, за ней следует Кэм. Мое первое предположение - она привела его туда, чтобы держать подальше от Крейга, но, поскольку он не отвлекается, глядя на нее, я думаю, дело было не только в этом.
— Кэм! — кричит Эйден. — Выпей со мной пива!
Он улыбается, но в этом есть что-то неправильное. — Я что, выгляжу так, будто мне сегодня хочется блевать?
— С тобой неинтересно. — Он оглядывается. — Мали?
Она пожимает плечами. — Да, конечно. К черту все.
— Да!
Все смотрят, как они вдвоем соревнуются, кто быстрее выпьет, но мое внимание приковано к двери - в нее вошел Монти и сейчас обменивается братским рукопожатием с Оуэном, как будто они дружат уже много лет. Я даже не подозревал, что они знакомы. А судя по тому, как Монти быстро отстранился, увидев, что я смотрю на него, думаю, что мне и не суждено было узнать.
— Ты в порядке? — спрашивает меня Лейкин.
Я возвращаю свое внимание к ней. — Да. Да, я в порядке.
Она празднует с Мали после того, как та с легкостью победила Эйдена, но я все еще не могу оторваться от Монти. Что-то в нем меня не устраивает. И я не думаю, что это связано с тем, что он угрожал мне. Она теперь моя. Это не изменится.
Если бы он не спас Кэма от того, чтобы провести следующие несколько лет в тюрьме, я бы сказал об этом Лейкин. Или даже самому Кэму. Но он заслужил уважение обоих своим поступком, и Лейкин с тех пор стала ему лучшей подругой. Поэтому у меня нет ни одной опоры, когда дело касается его.