— И он поставил себе целью как-то помириться с этими людьми…
— Вот именно! Сначала появляется и говорит, простите меня, пожалуйста, я не хотел, во всем выпивка виновата, и вот вам десять баксов, которые я недоплатил, или вот вам новая лампа вместо той, что я сбил со стола. А в следующую минуту он уже покойник, и копы стучатся в дверь.
— А люди в списке не того сорта, чтобы привлекать к себе внимание стражей порядка.
— Или в костюмах от Роберта Холла.[17] Хотя мистер Редмонд был одет вполне даже прилично.
— Но он же детектив.
— И что с того? Разве детективы одеваются лучше других? Никогда не замечал.
Через два дня после награждения золотым жетоном Эдди Кёхлер отвел меня на Пятую авеню в магазин мужской одежды «Финчлиз». С фасада здание выглядело как нормандский замок, и я вышел из него, чувствуя себя настоящим лордом, поскольку только что купил костюм за цену в три раза большую, чем обычно себе позволял.
Я купил костюм, чтобы производить впечатление на людей. Должен был одним своим видом внушить, что являюсь опытным детективом и всегда готов защищать их интересы. Впрочем, имелись и другие преимущества: жене очень нравился этот костюм, да и подружке тоже.
Там, конечно, были и другие костюмы, но этот особенно приглянулся мне — однобортный, на двух пуговицах, пошит из ткани почти шелковистой на ощупь в изящную и еле заметную серовато-синюю полоску. («Прекрасный материал», — заметил продавец.) И брюки без манжет. («Не думаю, что нам тут нужны манжеты».)
Интересно, куда он потом делся, этот костюм. Да и магазин мужской одежды «Финчлиз». Последний раз, побывав в этом районе, я заметил, что магазина там нет. В здании с зубчатыми башенками появился новый обитатель, и в огромной витрине были выставлены поделки из фальшивой слоновой кости и прочие восточные безделушки для туристов.
Проблему Грега я понимал. Если он передаст список Джека по Девятой ступени на удивление хорошо одетому Деннису Редмонду, тем самым может доставить нешуточные неприятности людям, не имеющим никакого отношения к убийству. А если не сделает этого, убийца останется безнаказанным.
Я спросил, обсуждал ли он это со своим поручителем.
— Хотелось бы, — ответил Грег. — Никогда не слыхали о раке геев? Называется саркомой Капози, хотя, возможно, произношу неправильно. Болезнь редкая, по крайней мере считается таковой. Но каждый гей-мужчина начинает утро с того, что осматривает себя с головы до ног на предмет выявления пурпурных пятен. Адриан был очень болен, и все мы боялись, что он умрет, поскольку лекарства от этой болезни не существует. Но убило его воспаление легких. Причем очень редкая форма пневмонии, хотя… не столь уж и редкая среди мужчин гомосексуалистов.
Я кое-что слышал об этом заболевании. В моей группе, той, что собиралась в соборе Святого Павла, умер один человек. Еще одного члена группы несколько раз госпитализировали с приступами жесточайшей лихорадки, и врачи не знали, чем ее лечить.
— И никто не знает, что вызывает эту болезнь, — сказал Грег. — Один мой приятель считает, что ее якобы вызывают синтетические моющие средства, кожаные изделия и пирожные с заварным кремом. Мы все можем погибнуть от этой болезни, Мэтт. А вместо того, чтобы всерьез заняться этой проблемой, только посмеиваемся, и все.
Его поручитель Адриан умер месяц назад, и Грег так и не нашел ему замены.
— Я постоянно прощупываю самых разных людей, — сказал он, — причем втихаря, сами они о том не знают. Хочу найти человека старше себя, с более долгим сроком трезвости, но того, кто посещает собрания регулярно, почти ежедневно. И гей мне не нужен, поскольку не хочу снова проходить через все это, да и натурал не очень подходит, поскольку сам я не такой. Последнее время стал думать, что мне нужна женщина-поручитель, но удастся ли поладить с обычной женщиной или лесбиянкой?
— Еще одна дилемма, — заметил я.
Он кивнул:
— Причем из таких, последствия которой выявятся не сразу, а со временем. И полная противоположность другой дилемме, требующей действий. Вы полицейский, Мэтт. Никогда не хотели вернуться к этой работе?
— Снова поступить в штат?
Я подумывал об этом и раньше, даже советовался с Джимом Фейбером.
— Нет, — ответил я. — Никогда этого больше не будет.
— Так что теперь вы частный детектив.
17
Роберт Холл — некая легендарная личность, американский торговец, продававший костюмы сомнительного качества, которые вскоре расползались по швам.