– Полный обмен? – ошарашенно повторила я.
– Преступник закрепился в вашем мире, обменялся с кем-то кровью и выбросил тебя, чтобы в наш не затянуло. Так происходит через какое-то время. Затягивает назад, что ни делай. А если не обменяться кровью с кем нужно – верная смерть. Ты попала сюда и либо должна была умереть, либо обменяться кровью со мной. После этого ни преступник, ни ты назад не вернетесь.
Каждое его слово словно вбивало в грудь гвозди. Сердце больно кололо, на плечи навалился непомерный груз – тянул к земле, сплющивал.
Дочка… неужели я больше ее не увижу? Даже голоса не услышу?
Вспомнилось, как она отвечала в телефон: Да? Мама?
Не «Ало» как большинство, а именно так.
На глаза снова навернулись слезы, я зашлась рыданиями, закрыла лицо ладонями.
Тал затих. Несколько минут казалось его и вовсе нет в комнате. И вдруг на мои запястья легли горячие пальцы. Оторвали руки от лица, и… Тал слизнул слезы со щек. Раз, два, три…
Это было так странно… и так волнующе.
Секунда, другая, один удар сердца, второй…
Тал вскочил на ноги, отшатнулся, будто почти потерял равновесие, и вдруг окликнул меня от самой входной двери.
– Тебе надо отдохнуть. Если что-то потребуется, зови Виру. Она живет через три квартиры от тебя. Увидимся, Олейса…
Дверь хлопнула, и мне осталось лишь недоумение.
Тал… он сбивал с толку и волновал так, как давно не волновал ни один мужчина.
То холодный и колючий, то вдруг душевный и почти нежный… Он был таким странным, таким не-человеком…
Я усмехнулась – вот тебе и определение. Велф… не-человек.
Откинула покрывало, и легла в постель. Синее клетчатое шерстяное одеяло было очень теплым, каким-то даже уютным.
Я прикрыла глаза и мгновенно отключилась.
Глава 4
Не знаю почему, но вместе со сном пришло и успокоение.
Не смотря на слова Тала, я почему-то была уверена, что мы с дочкой и внучкой увидимся вновь.
Пусть не так, как хотелось бы, пусть я не вернусь назад, но нас ждут многие и многие встречи…
Казалось, интуиция подсказывает что-то, и я внимала, впитывала информацию и на душе становилось легче, теплее.
На этой приятной ноте сон слетел окончательно, и по телу разлилась бодрость.
Как ни удивительно, от вчерашней слабости, изнеможения не осталось и следа.
Я чувствовала себя так, словно уже недели три в отпуске, нежусь на пляже, плаваю и отсыпаюсь.
Открыв глаза, я не сразу сообразила – где нахожусь. Где моя квартира? Где выкрашенные в светло-бежевый цвет стены? Двуспальная кровать, на которой ощущала себя одинокой и брошенной? Круглый светильник на потолке с фигурными изломами цветущих веток?
Куда все исчезло?
Просторная, синяя спальня казалась чужой, но в то же время я ощущала себя в ней спокойно, почти по-домашнему.
Солнце ярко светило в окна, хотя серебристые стрелки черных треугольных ходиков на стене показывали, что уже почти четыре вечера.
В комнате пахло огурцовой свежестью. Наверное, уборщица поменяла отдушку. Хотя я так и не успела попросить ее об этом.
Что ж… приятно.
Я сладко потянулась и вдруг заметила, как на запястье что-то сверкнуло. Это еще что за новости?
На тыльной стороне запястья светились несколько золотистых полосок. Я насчитала двадцать три. Они напоминали нанесенную на кожу краску, но пока мылась в душевой с пестрым геометрическим рисунком на пластиковой загородке, полоски даже не потускнели.
Напротив, если кожа нагревалась, они проявлялись ярче, а если охлаждалась, становились едва заметными.
Я обернулась в мягкое, розовое полотенце, вышла из ванной и заглянула в чудо-гардероб.
Взгляд упал на длинный сарафан из тонкого хлопка – белый, с оборками и кружевами по подолу. Что-то подсказывало – день сегодня жаркий, а мне очень хотелось выйти в город. Я даже не удивилась, обнаружив, что платье точно в пору. Впрочем, как и белые кожаные босоножки, на плоской подошве.
Та-ак. Мне же обещали заплатить! Да еще как-то по-особенному! И где же эта особенная плата? Надеюсь, поцелуи и объятия Тала к ней не относятся?
От одной мысли о короле велфов меня бросило в жар. Словно опять подросток и представляю симпатичного мальчика.
Господи! Как же глупо!
Мужчина себе на уме! Собственник, каких свет не видывал! Не то чтобы смотреть на других, даже вспоминать ненароком – и то под запретом! А я млею и вспыхиваю, думая о том, какими жаркими были объятия Тала, какими страстными, необузданными, но в то же время умелыми – поцелуи.
И глаза… Глаза короля велфов никак не желали выходить из головы.
Такие изменчивые, и всегда такие теплые, сияющие, когда наши взгляды встречались.