— Мирт, — позвал его Крис, когда лекарь уже засыпал.
— Что? — сонно он, садясь на кровати и потирая глаза. Крис лежал и смотрел в потолок, подложив руки под голову.
— Как ты попал в лагерь? Какая вообще у тебя была жизнь, до того, как ты устроился здесь?
— Я жил в столице. Моя основная работа была в городском лазарете, и иногда я подрабатывал цирюльником. Мои родители шесть лет, семь месяцев, три недели и два дня назад уплыли за море. Они должны были вернуться пять лет и три месяца назад. Я боюсь, что вода забрала их, — Мирт опустил голову, чувствуя, как холод и тоска пробирают всё его тело. Кристиан будто бы почувствовал это и подсел к нему. — Я… У меня больше нет родственников, нет близких друзей и любимых. Мне было всё равно куда идти, когда я понял, что родители больше не вернуться. Четыре года назад я ушёл в лес собирать лечебные цветы и наткнулся там на нашего Старейшину Дайроса, который тоже искал какие-то травы. Мы разговорились и оказалось, что у нас много общего. После мы ещё несколько раз встречались в лесу, пока он не решился показать мне лагерь. Когда я только пришёл сюда, я понял, что хочу остаться здесь жить и забыть о всём том, что меня связывало с городом.
— Сколько тебе лет?
— Мне пятьдесят один год по человеческим меркам.
— То есть ты на два года меня старше? — удивился Кристиан, осматривая Мирта. — Выглядишь моложе своих лет. Почему ты так хочешь забыть город?
— Меня там не любили с детства. Я всегда был тем пацаном, которого избивали ради забавы. Даже когда те дети уже выросли, приходили новые мальчишки, считавшие меня козлом отпущения, — Мирт накинул одеяло на плечи и уткнулся в него носом, опечаленно повесив голову.
— Что ты такого им сделал? — Кристиан пытался говорить как можно мягче. Он осторожно приобнял друга за плечи.
— Умничал много. Я же старше их в три раза. Такое чувство, что спина до сих пор болит от тех побоев. Я понимаю, мне стоило тогда молчать. Я был никем, по сравнению с ними. Они все были дворянского происхождения. Впрочем, я и сейчас Никто… — прошептал Мирт.
— Эй, что ты такое говоришь? — возмутился Кристиан. — Ты с дуба рухнул?! Мирт, да ты один из самых прекрасных друзей, которых я когда-либо встречал! Перестань на себя наговаривать, ты очень важен для всех нас, — Мирт молча уткнулся носом в грудь Кристиану и сцепил свои руки у него за спиной. — И больше чтобы я от тебя такого не слышал, ясно?
— Да, — промямлил Мирт, чуть всхлипывая. Эльфы так и сидели обнявшись, пока Мирт не уснул в руках друга. Кристиан положил его на кровать и аккуратно укрыл одеялом. А после и сам завалился спать. Сон пришёл очень быстро, день выдался изматывающим.
Луна уже поднялась из-за горизонта. Принцесса сидела в своём комнате на кровати, но спать совсем не хотелось. Она всё размышляла о семье:
— Знаешь, Дака, я вот всё думаю: почему мой отец приказал убивать эльфов? — она посмотрела на плюшевого мишку, которого обнимала, и снова перевела взгляд на служанку, которая расставляла книги по местам. — В чём они виноваты?
— Я не знаю, — отвечала Дакария, смахивая пыль с твёрдых обложек книг. — Ходят слухи, что эльфы, якобы, устроили покушение на престол.
— Но если даже и так, то зачем казнить всех? К чему весь геноцид? Я до сих пор не могу поверить, что этот душка Харвед мог такое сделать.
— Потому что это и не был Харвед… — Дакария быстро закрыла рот руками, поняв, что только что ляпнула.
— Так, а с этого места поподробнее, — Элизабет встала с кровати, скинула плед и в одном тёмно-зелёном пеньюаре встала перед служанкой, уперев руки в бока. — Чтобы ты ни сказала, я тебе верю. В пределах разумного, конечно, — голос её был мягок, но взгляд пробивал насквозь.
— Меня казнят, если я скажу, — Дака стыдливо опустила голову вниз.
— Посмотри мне в глаза, — приказала принцесса. Служанка повиновалась. — А теперь говори! — Элизабет была не рада тому, что её лучшая подруга всё это время что-то от неё скрывала. И не просто «что-то», а детали смерти королевы!
— Её Величество королеву Анну, да хранит её небо, убил… Лемюэль, — сорвалось последнее слово с её губ после длинной паузы. Одно единственное имя поразило Элизабет в самое сердце.
— Лемюэль?.. — переспросила принцесса, всё ещё не выйдя из шокового состояния.
— Да, Ваше Высочество.
— Лемюэль! — прошипела Элизабет, стиснув зубы. Её ладони сжались в кулак до побеления костяшек. — Кто-нибудь ещё может подтвердить твои слова?
— Да, двое стражников, которые охраняют комнату королевы.
— Посмотрим на подлинность твоих слов, — Элизабет сильно схватила служанку за руку и потащила за собой по длинным коридорам замка. На Дакарию накатила дрожь, поразившая стрелой всё её тело. Хоть девушка и понимала, что она сказала правду, она всё равно сильно боялась последствий. А у Маргарет в голове появилось столько вопросов, что она даже не все их помнила. Кто бы мог подумать, что самый важный разговор в её жизни случится со стражником глубокой ночью?
— Доброй ночи, принцесса Элизабет! — вытянулись по стойке смирно стражники. — Что вы здесь делаете в такое позднее время? Вы разве не должны быть…
— Не должна, — перебила его Элизабет. — Я хочу, чтобы вы ответили мне на один вопрос: кто убил королеву Анну? — в её глазах блестел нездоровый огонёк ярости. Принцесса всё ещё крепко держала служанку за запястье.
— Это был… — стражники покосились на Дакарию, в чьих глазах они увидели покоящиеся страх и тревогу. — Это был Лемюэль, Ваше Величество.
— Как это произошло?
— Мы не уверены точно… — замялся один из стражников.
— Говори, что знаешь!
— Лемюэль зашёл в комнату королевы до Харведа. А когда маг был там, мы услышали сдавленный крик. Эльф подошёл позже.
— Спасибо за информацию, — Элизабет отпустила руку служанки.
— Что теперь с нами будет? Нас казнят?
— Нет, ни в коем случае. Скорее всего, вы даже будете удостоены награды. Но сначала я должна найти улики против Лемюэля. Спокойной ночи, господа! — принцесса развернулась на месте и гордо зашагала прочь.
Идя по коридору, Дакария увидела, как лунные лучи освещали Элизабет и отблёскивали на её волосах. Локоны переливались из пепельного в бездонно-холодный, строгий и одновременно нежный белый. В пляске лунных теней глаза принцессы становились то бирюзовыми, то кристально изумрудными. Когда Элизабет со служанкой вернулись в комнату, принцесса обессиленно упала на кровать:
— Завтра я поговорю с отцом, он должен знать всю правду. Отец должен понимать, насколько опасной фигурой на этой шахматной доске стал Лемюэль. Маг давно перестал быть пешкой, он — ладья, которая должна была с ним рокироваться и защищать. Вместо этого ладья лишь подставляет своего короля и встаёт в самое неудачное положение, специально отдавая жизнь королевы. Чего Лемюэль хочет добиться?
— Может, он хочет сам взойти на престол? — предположила Дакария, сев рядом на кровати.
— Возможно, но он не понимает одного: ладья не может существовать без короля, ведь если он умрёт — партия закончится.
— Какие умные мысли вы излагаете в час ночи, принцесса Элизабет. Вам точно семнадцать лет?
— Как Лемюэль мог предать? — продолжила рассуждать принцесса, пропустив замечание служанки мимо ушей. — Я не понимаю. Как можно предать того, кто спас тебе жизнь?
— О чём вы, принцесса?
— Переходи уже на «ты», — раздражённо потребовала Элизабет. — Ты разве не знаешь историю того, как Лемюэль попал в замок?
— Думаю, что сейчас узнаю, — улыбнулась служанка. Элизабет села рядом, поправляя складки на бархатной ткани пеньюара.
— Когда моему отцу было также семнадцать лет, и он всё ещё носил звание принца, он спас Лемюэлю жизнь. Тогда мага должны были сжечь за применение магии, как ты знаешь, она у нас в королевстве достаточно сильно ограничена. Лемюэль не имел особого письменного разрешения на её пользование и чуть не спалил целую деревню. В день казни мой отец остановил царивший беспорядок и выступил против таких жестоких наказаний. Он смог убедить своего отца, что Лемюэль исправится, что маги могут быть полезны при дворе. Как ты знаешь, король Дениэл добр своей душой. Он оставил Лемюэля при дворе и открыл перед ним библиотеку. К слову, магу тогда было не больше пятнадцати лет. Они с моим отцом друзья детства. Вместе росли, познавали неизведанное и устанавливали новые правила, которые несли только благо для Реамонда. И вот спустя столько лет Лемюэль предаёт своего верного друга, почти что старшего брата. Я не понимаю… — закончив рассказ, Элизабет закрыла лицо руками и откинулась назад на мягкое одеяло.