Розмари плакала. Он на нее не смотрел.
– Да, я понимаю, яд может убить кого-нибудь другого. Поэтому вам и звоню. – В голосе Гибсона ощущалась сдерживаемая ярость. – Да, я преступник. Можете называть меня как угодно. Только найдите бутылку.
Он снова назвал свою фамилию, адрес и номер телефона.
А затем положил трубку на рычаг.
– Зачем? – спросила Розмари.
Еще утром он думал, что больше никогда ее не увидит.
– Я не… Я не… Кеннет, простите меня.
Он едва слышал, что она говорила. И отрывисто приказал:
– Возвращайтесь на работу. О том, что случилось, вы ничего не знаете. Не вмешивайтесь. Оставьте меня. Я могу стать причиной смерти другого человека. Могу сделаться убийцей. Вам это ни к чему. Уходите. – У него было единственное желание – чтобы она исчезла.
Розмари оторвалась от дверного косяка и распрямилась.
– Нет, я вас не оставлю. Не надейтесь. Никто не отравится. Мы сейчас пойдем и найдем эту бутылку.
Гибсон в отчаянии отмахнулся:
– Нет, мышка, не получится.
– Это неправильно, несправедливо. Мы можем найти яд. Я могу и найду. А вы пойдете со мной. Пол нам поможет, – выкрикивая слова, она открыла дверь. – Пошли!
– Хорошо, – согласился Гибсон. – Я думаю, можно попробовать.
На солнце он понял, какой у него внутри холод. Он ощущал себя покойником. Сломленным ударом судьбы – или что это было? – ему казалось, что он, к несчастью, пережил сам себя.
– Пол! Пол! – позвала Розмари.
Таунсенд высунулся из-за живой изгороди и весело поинтересовался:
– В чем дело?
– Помогите нам. У Кеннета был яд. Он его потерял. Яд надо найти.
– Яд? Откуда?
– Нужна ваша машина. Пожалуйста, Пол. Яд в бутылке из-под оливкового масла. Он оставил ее либо на рынке, либо в автобусе. Надо скорее туда попасть.
Пол бросил ей ключи.
– Выводите машину. – Его рука сомкнулась на запястье Гибсона. – О чем она толкует?
– Это номер триста тридцать три. – Кеннет произнес это нарочито отчетливо. – Я был в городе и украл отраву из твоего шкафа.
– Какого дьявола?!
– Хотел совершить самоубийство. – В его голосе не чувствовалось ни капли раскаяния. – Но теперь могу стать причиной гибели другого человека.
Пол отдернул руку, словно касался заразного. И, повернувшись к Розмари, крикнул:
– Вы сообщили в полицию?
Розмари скрылась в его гараже.
– Да, да. Надо спешить!
– Сейчас, только скажу маме. И надену рубашку. Не уезжайте без меня. – Он прыгнул на крыльцо. Гибсон не двигался. Розмари возилась в гараже, пытаясь завести незнакомую машину.
Однако в округе было все спокойно. Словно в тело вонзили нож, но оно еще не ощущало раны. Гибсон, причина всех волнений, не шевелился и даже ощущал запах лаванды и солнечный жар на коже. Находился как бы вне времени, словно уже совершил самоубийство, зная, что человек он пропащий. Но вместе с тем как будто родился заново. Он закрыл глаза и подставил свету лицо.
Машина Пола наконец завелась и выехала из гаража. Розмари распахнула дверцу и высунулась наружу:
– Садитесь.
Гибсон послушно забрался на переднее сиденье, а она освободила свое место за рулем. Наверное, не сомневалась, что машину поведет Пол.
Тот, застегивая на груди синюю рубашку, появился через секунду. И, устроив длинные ноги под рулевой колонкой, спросил:
– Куда, Рози?
– На рынок! – решительно ответила она.
Гибсон сидел между ними и чувствовал себя восковым манекеном.
– Я позвонил Джини, чтобы возвращалась домой. – Пол говорил так, будто едва сдерживался, чтобы не стучать зубами. – Она на уроке музыки. Полчаса мама спокойно продержится одна. Я помог ей лечь, но не объяснил, почему уезжаю. Нехорошо, чтобы она волновалась. Что на тебя нашло?
– Должно быть, сошел с ума. – Это было самым простым, что он мог сказать. Теперь он не ощущал ни страха, ни боли.
– Дай бог, чтобы она оказалась на рынке и ее уже нашли, – говорила Розмари. – Пол, это на самом деле яд?
– Опасная штука. Я ему так и говорил. Как же он сумел до нее добраться? – Пол не скрывал, что рассержен.
Гибсон, выглядевший словно тень, объяснил, и у Пола стало такое лицо, словно он изо всех сил стискивал зубы. Гибсон говорил, его слышали, но реально не воспринимали. Пол вспотел. Машина вихляла. До рынка оставалось всего три квартала.