— Ты же понимаешь, что когда мы все поженимся, все оставшееся наследство будет сложено в одну аккуратную стопку, — прокомментировал Престон, откусывая от своего хот-дога.
Голова моего отца выглядела так, словно вот-вот взорвется, а Крис задумчиво напевал. Этот мужчина, вероятно, прокрутил в уме сценарии, и если бы это было проблемой, в какой-то момент сообщил бы нам. Вернемся… к женитьбе на всех троих?
— Я не могу выйти замуж за трех разных людей. Это незаконно, — указала я.
— Итак, мы едем за границу, — заявил Холлис, как будто взвесил все "за" и "против" и принял решение по существу.
— Серьезно, — фыркнула я, откидываясь на спинку стула. Я скрестила руки на груди. — Мы можем просто, ну, знаешь,… жить? Нравится то, где мы сейчас находимся? У нас есть все время в мире.
Мне казалось, что я разговаривала с кирпичными стенами, хотя в глубине души они должны были логически понимать, что эти ориентиры в наших отношениях были слишком ранними. Они были более заняты, чем я, работая полный рабочий день в Совах и начиная вести свой собственный бизнес на стороне, а также балансируя унаследованные предприятия. В тот день и так не хватало времени, чтобы не добавить еще что-нибудь второстепенное к этому бесконечному списку.
Да, мы любили друг друга, но это не означало, что мы должны были на всех парах продвигаться вперед со всем, что общество считало естественным прогрессивным порядком. "Три парня" были не совсем обычными. К черту общественные ожидания.
— Мы просто проведем наблюдение, — спокойно сказал Холлис, как будто они в данный момент не планировали все мое будущее в своих мыслях.
Техас сидел рядом с Каем, его рука так естественно перебирала волосы моего сына, что он даже не осознавал, что делал это. Все мои люди любили Кая как родного, меня это даже не удивило. Они просто приняли ситуацию такой, какой она была представлена.
Делейни сидела по другую сторону от Кая, ела, развлекая его книжками-раскрасками и гелевыми ручками. Теми самыми вонючими, в которые он влюбился и продолжал рисовать на каждой поверхности.… да, это было испытанием на терпение. Папа только рассмеялся, заявив, что это карма; очевидно, мы с Делани тоже занимались этим, когда были маленькими.
Она была невероятной тетушкой, единственной в своем роде сестрой. Она была ошеломлена обилием информации, которую ей сообщили год назад, но отнеслась к этому спокойно и поддержала меня и папу. Любой бы подумал, что она старше, она была намного мудрее своих лет. Я любила ее за это.
Остаток ночи прошел гладко, пока розовое солнце опускалось в небе, купая нас в прекрасном летнем закате. Я вздрогнула, и Холлис натянул мне на голову свою черную толстовку. Когда я просунула руки под нее, устраиваясь поудобнее в уютном материале, я запечатлела поцелуй на его губах в знак благодарности. Он неожиданно углубил его, и я растворилась в его ощущениях и вкусе.
— Люблю тебя, — он отстранился с голодным взглядом и облизнул губы.
Я тяжело дышала, пытаясь выпутаться из тумана похоти, в который он погрузил меня по спирали, ощущая маленькие глазки поблизости.
— И я люблю тебя, — честно сказала я ему.
Никто из нас не произносил этих слов постоянно, потому что они подтверждались нашими действиями и теми мелочами, которые мы делали каждый день друг для друга. Слова были бессмысленны, если ты не мог их подкрепить. Все они сдержали свои слова и действовали. Они показали, а не сказали. Они доказали, что не обещали.
Каждый день с тех пор, как я призналась себе — и им, — что не могла представить часть своей жизни, где мы не были бы бок о бок, я возвращала им то, что они дали мне, и продолжала бы делать это и впредь. Я знала, что от меня мало толку, вот почему мне нужно было шесть рук, разделенных между тремя мужчинами, чтобы заземлить меня.
— Хорошо. Давай, Кай, пора спать.
Я стояла там, пока он совершал обход, обнимая всех на ночь, а своих особых людей целуя в щеку. Этот мальчик был просто милейшим. Естественно, я бы так и сказала. Но никто не мог повлиять на меня по-другому.
Сейчас, в свои четыре года, он был умным и дерзким ребенком, которому сошло с рук убийство. Каю стоило только взмахнуть своими длинными ресницами, этими детскими голубыми глазами, чтобы превратить всех в желе. И я клянусь, он знал, как это обыгрывать. Он не был глупым.
Я постучала ногой по полу.
— Поторопись. Ты тратишь время на чтение.
Я спрятала ухмылку, когда он ускорился, практически подлетев ко мне, когда схватил меня за руку, и мы поднялись в его спальню у Вэл и Криса. Да, в его спальне. Они приняли его с распростертыми объятиями, называя Кая своим внуком, заставляя мое сердце трепетать от огромной благодарности.