Не было ничего плохого в том, чтобы немного походить по мужским витринам. Смотри, но не трогай. Обычно, когда они открывали рот, их привлекательность мгновенно улетучивалась. Красоте нельзя было доверять, а доверие было фикцией.
Из ниоткуда чьи-то руки схватили меня и, сжав крепче, потащили по темному коридору. Я попыталась закричать, но чья-то рука зажала мне рот, успешно заглушив мой протест. Я застыла на месте, мои ноги не слушались меня, когда меня потащили назад, туда, куда меня планировали отвести.
Мой разум с головой погрузился в режим выживания, отключив любые эмоциональные реакции. Я не сделала ни малейшего движения, чтобы убежать или сбросить с себя того, кто это был, когда они сковали мои руки, направляя меня в комнату. Они были слишком сильны. Я понятия не имела, кто они, черт возьми, такие, слепо прячущиеся за моей спиной. Черт возьми.
Мои глаза медленно привыкли к темноте в комнате, когда человек внезапно остановился. Мои чувства обострились. Две руки держали меня за запястья за спиной. Одна рука зажала мне рот. Здесь был не один человек. Я предположила, что мы были в классе рядом с коридором. Я сжала пальцы в ладонях и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить сердцебиение. Мое тело было напряжено, ожидая момента, когда я смогла бы увернуться от их рук и убежать. Я услышала шарканье тел рядом и глубокое дыхание.
— Ты не сопротивлялась и не пыталась причинить нам вред, — тихо заметил Холлис, словно разговаривал сам с собой, и шагнул вперед.
Я не была уверена, беспокоиться мне или радоваться, что я услышала именно его голос. Черт побери. Насколько я знала, здесь было по крайней мере три человека. Он дернул подбородком, когда двое других, стоявших по плечо позади меня, отпустили мои руки. Они ослабили жесткую хватку, и ладонь зависла над моим ртом, позволяя мне облизать пересохшие губы, обдумывая ответ.
— Было бы очень глупо драться с одним сильным мужчиной, который превосходит меня, не говоря уже о троих.
Я прищурилась на него, констатируя очевидный факт, поскольку почувствовала, что двое других — которые, я бы предположила, были Техас и Престон — прижались ко мне, по сути, блокируя меня, не давая возможности убежать.
Холлис подошел на шаг ближе, сокращая и без того небольшое расстояние между нами, и прижался своим передом к моему. Мое дыхание заметно сбилось, вызвав понимающие смешки у всех троих.
— Твое тело реагирует на нашу близость, — вежливо заметил он, констатируя очевидный факт. Тот, который я бы язвительно отрицала.
— Я же говорил тебе, брат, — раздался позади меня голос Техаса, звучащий очень довольным собой.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — солгала я. — Позволь мне уйти. Твоя тактика захвата и запугивания бесполезна для меня. Найдите кого-нибудь другого, чтобы побеспокоить, потому что я не хочу быть рядом ни с кем из вас.
Наполовину ложь.
— Если ты лжешь себе, кому ты можешь доверять? — Холлис спросил с любопытством, одновременно бросая вызов.
Его палец нежно провел по моей щеке с нежностью, которой я от него не ожидала.
— Ни единому человеку.
— Даже самой себе? — возразил он.
Я покачала головой.
— Нет. С чего бы мне полностью доверять себе, если так тяжело отделяю правду от реальности?
Большая рука скользнула вниз по моему телу.
— Интересно, как быстро ты сломаешься из-за моих пальцев.
Черт возьми, эти слова.
Я узнала Техаса слева от себя. Его руки блуждали по моему телу, не собираясь останавливаться. Ситуация только что накалилась на сто градусов, и моей силы воли, чтобы уйти от этого, практически не существовало. На самом деле меня не волновали "почему" и "как".
— Ты чертов бабник с постоянной жаждой киски, — поддразнила я, констатируя факты и становясь чувствительной к его прикосновениям. — Меня нет в меню.
— Маленькая лгунья, — его рука переместилась к пуговице на моих джинсах, расстегивая ее одной рукой и расстегивая ширинку.
О, черт.
Почему я не положила этому конец? Потому что это так чертовски приятно. Они явно пытались донести до меня какую-то мысль, но я совершенно точно ее упустила.
— Мы установили, что она прирожденный рассказчик, — передразнил Холлис, неподвижный, как статуя, ведя себя невозмутимо, но не уходя.
— Совсем взрослая, — хрипло вмешался Престон, его дыхание трепетало над моим правым ухом, а его тело прижималось ко мне сбоку, чтобы я могла почувствовать, как это на него подействовало. Я сжала руки в кулаки, чтобы удержаться от того, чтобы не потянуться к нему за спину.