— Это платье ты выбрал сам, — попыталась я успокоить его.
Он цокнул языком.
— О, Милла, ангел мой. Что мы будем с тобой делать сегодня вечером?
Я не ответила на риторический вопрос; в этом не было необходимости. Он принял решение. Я бы заплатила за грехи других своей плотью.
Грубо схватив меня сзади за шею, он толкнул меня на кровать в молчаливом требовании. Я заняла позицию полностью обнаженной, ожидая его. Я услышала, как он медленно сбросил одежду. Он делал это часто — нагнетая предвкушение; это был его мощный ход, когда я никогда не знала, что произошло бы дальше.
Для человека, который в повседневной жизни обычно был вполне предсказуем, то, что он сделал со мной, таковым не было. Он хотел застать меня врасплох. Это был обоюдоострый меч, на котором он играл, желание против страха. Я услышала движение в комнате, но продолжала смотреть вперед, на простую белую стену.
Он сильно шлепнул меня по заднице, заставив зашипеть. Мое тело дернулось вперед от удара. Схватив меня за бедра одной рукой, чтобы удержать на месте, он погладил то место, куда ударил меня. Я была уверена, что там остался бы красный след от руки. Ему нравились его метки на мне, утверждая, что он пометил то, что принадлежало ему. Вторая пощечина пришлась по тому же месту, и я вскрикнула от дискомфорта от силы.
— Тише, ангел.
Он снова погладил болезненное место, прежде чем провел у между ягодиц, а затем погрузил два пальца прямо в меня.
— Мокрая для меня, — счастливо сказал он.
К моему большому отвращению, я всегда была такой.
Он предвосхитил это; мое тело стало инструментом, который играл под его дудку.
Жестокое обращение стало для меня таким нормальным, повседневным делом. Он хорошо обучил меня этому… скрывать физические шрамы за одеждой и макияжем, скрывать эмоциональные шрамы за моей собственной сильной личностью, скрывать сексуальное насилие, заставляя свое тело наслаждаться этим.
Я понимала, что мое тело реагировало на него и то, что со мной делали, было физиологической реакцией, но это все равно не стерло мерзкое отвращение с моего рта.
— Скажи мне то, что я хочу услышать, — потребовал он.
— Я хочу тебя.
Ложь.
— Я люблю тебя.
Самая большая ложь.
Он замурлыкал. Двигая пальцами туда-сюда, его большой палец нашел мой клитор, заставляя меня закручиваться по спирали прямо в оргазм, сжимаясь вокруг него. Прежде чем я успела перевести дыхание, он одним толчком вонзился в меня, все еще обводя меня пальцами, чтобы продлить кульминацию. Схватив меня за волосы, он притянул меня к себе спереди, так что я опустилась на колени, слегка замедляя себя. Я чувствовала, как он ударял меня в самые лучшие места, заставляя мое тело дрожать от удовольствия. Я ненавидела это.
— Ты моя навсегда, — кружа бедрами, он заставил меня застонать в ответ. — Вот и все. Ты точно знаешь, кому ты принадлежишь.
Отведя мои волосы в сторону, он наклонил мою голову, чтобы поцеловать меня, ускоряя свои толчки так, что грубо вонзался в меня. Мучительная хватка его руки, запутавшейся в моих волосах, была единственным, что удерживало меня на земле.
— Ммм, — протянул он, проводя рукой по моему позвоночнику. — Сегодня я возьму тебя за задницу.
Вытащив член, он отошел. Я наклонила голову, наблюдая, как он что-то доставал из ящиков комода. Я услышала звук открывающейся пластиковой крышки, когда прохладная смазка потекла вниз между моих ягодиц.
И так это продолжалось. Он трахал меня, доминируя надо мной.
Прошло несколько часов, когда он закончил свой сеанс. Я в изнеможении упала вперед на мягкую постель, но он схватил меня за запястья, повалив на пол, и, повернувшись на коленях, я уставилась на него, скрывая презрение с лица, когда он ударил меня.
Я проглотила вкус крови во рту из-за того, что он ударил меня тыльной стороной ладони по лицу, порезав губу. Я промолчала. Покорная. Я презирала это слово.
По доброй воле, в моем теле не было ни капли покорности. Вынужденно, я стала лучшим сабмиссивом для него. Не по своей воле, никогда не по своей воле.
Он осыпал мое тело градом ударов, стараясь не попадать в глаза. Ни в лицо, ни на руки, ни на ноги.… обычно. Он целился в середину тела, вот почему я была удивлена и застигнута врасплох его первым ударом в лицо.
Я попыталась свернуться калачиком набок, чтобы принять на себя основную тяжесть боли из другого положения, но он схватил меня за волосы, и поднял. Он швырнул меня на диван в углу комнаты, наклонив вперед, так что моя голова свесилась со спинки.