- И долго будешь тонуть?
- Пока не надоест.
- А как же страх?
- А нет страха.
Куда же он делся? Сюда, по словам Димы, каждую ночь приходила чучелка. Не мог же ребенок привыкнуть к странному существу. Разве что эта групповая галлюцинация окончательно перешла из реальности внутрь картин Елены. Тогда женщину можно поздравить с успешным самоисцелением. Печатная машинка в голове у Игнатия защелкала с новой силой.
- Страха нет. есть безмятежность и отрешенность. Я либо только что развеяла собственные иллюзии, либо убила кого-то.
Машинку заклинило. Вот вам и сюрпризы разблокированного потока ассоциаций.
- Кого убила? - перешел на шепот Игнатий.
- Сына, - коллега пожала плечами с безразличием умиротворенного психопата. - Наконец-то решилась.
- Я-то думал, что ты сейчас воспроизводишь ощущения Димы.
Ещё одно крепкое плечепожатие.
- Хорошо. Рискну спросить. Где ты спрятала тело?
- Там, - неопределенно помахала поднятой перпендикулярно полу рукой Светлана.
Аннушкин поднял взгляд. Освещение потускнело настолько, что потолок был едва виден. Сверху донесся знакомый звук. Над головой гипнотерапевта кто-то прыгал.
- Это стучат из кабинета Розы. Иди открывай.
Последние слова были телеграммой из царства снов, сообщающей о благополучном прибытии туристки. И о её совсем не скором возвращении оттуда.
Игнатий оставил Светлану мирно почивать, а вернее сказать, нагло дрыхнуть на пуфике, а сам вернулся в гостиную. Пощёлкал выключателем: свет есть, но очень тусклый. И стены какие-то темные. Нет, это не ночная тьма просочилась в дом. Там, на улице, мрак был честным и по-своему пушистым.
Навь, свившая гнездо в комнатах особняка, совсем не планировала играть в отрытую. И, в отличие от уличного мрака, она не обволакивала, а пыталась уколоть, обездвижить, обезобразить. Снять кожу, выпотрошить, перелопатить внутренности, засунуть их обратно и зашить раны грубыми швами. Не потому, что навь не умеет шить - вовсе нет, хирургическая практика за плечами имеется, - просто неровные линии швов унижают пациента.
Аннушкин замотал головой и выскочил за порог. Уличные фонари и декоративная подсветка горели как надо. Снаружи особняк уже не внушал ни страха, ни подозрений. Лишь легкую зависть к живущим в неестественном достатке. Но и это чувство прошло, стоило гипнотизеру сделать пару кругов. Проходя в очередной раз мимо задней стены, мужчина остановился и облокотился на приставную лестницу. Минут пять он всматривался в окружающий пейзаж. Что его так притянуло? Еще один круг. Еще одна остановка. Пейзаж как пейзаж. От свежего ночного воздуха стала кружиться голова, и Игнатий вновь оперся о лестницу. Точно. Лестница! У дома ведь есть чердак.
Осторожно, стараясь не запачкать руки об измазанные глиной ступеньки, Игнатий стал карабкаться наверх. Чердак был спроектирован не менее рационально, чем остальные два этажа. Начать с того, что балки объединялись в сложную систему ребер жесткости, которая позволяла держать и скошенный потолок оранжереи, и дополнительный уровень библиотечных полок. Кроме того, по балкам вполне можно было гулять, не боясь потерять равновесие.
Пространство между балками было заполнено теплоизоляцией и еще чем-то не совсем прочным. В этом Игнатий убедился, когда в противоположном конце помещения обнаружил дыру. Вела она в комнату над Диминой спальней. Если верить неопределенному жесту Светы, именно здесь гипотетический убийца гипотетически мог спрятать гипотетический труп.
Внизу, в свете забытого включенного торшера, виднелся стол, перепачканный глиной. Решив, что у его неведомого предшественника проблем с прыжком не было, Игнатий ловко уцепился за край дыры и, не дожидаясь, пока материал примет весь его вес, приземлился на поверхность стола. Однако пружинистость и координация гипнотизера не спасли потолок от дальнейшего разрушения. От границы дыры отвалился большой кусок перекрытия, не оставляя Аннушкину шанса выбраться тем же путем.
Торшера было явно недостаточно, и Игнатий, ступая по промокшему насквозь ковру, добрался до выключателей. То же самое. Свет есть, лампы горят, но с тем же успехом можно было использовать лучину.
Интересно, откуда здесь столько воды?
Пронизывающий сквозняк, разбросавший по полу документы, подсказал ответ: оба окна в комнате распахнуты настежь, подоконники залиты дождевой водой, один из них весь в засохшей глине. Получается, что некто залез сюда через верх, а вышел через окно. Но высота тут приличная. Прыжок получился либо акробатическим, либо травмоопасным. Второй вариант казался Игнатию ближе к истине. Прыгун не уполз бы далеко с переломанными ногами.
Гость дома Ерофеевых окинул взглядом панораму. Вдалеке текла река, маслянисто поблескивая в свете луны. Усиливающийся с каждой минутой ветер искажал водную поверхность. Каждая уважающая себя буря мечтает превратить журчание реки в рев тысячи водопадов. Но сегодня ветер вел себя деликатно: его целью была не вода, но пыль. Порывы увлекали за собой всё, что только можно было поднять с земли. Ветер наполнял подвластные ему табуны воздушных масс пылью, чтобы бросить их в решительную атаку на столицу.
Хлопнула входная дверь. Под окнами появилась Светлана, сонно бредущая куда-то в сторону реки.
- Ку-ку! - поприветствовал коллегу Игнатий.
С мощностью небольшого артиллерийского снаряда Озёрская метнулась в кусты, откуда тут же выскочила с не меньшей скоростью.
- Что? - заботливо поинтересовался мужчина. - Труп нашла?
- Хуже. Какой-то колючий вьющийся кустарник. А ты зачем хулиганишь?
- Ну... Кто же знал, что ты так испугаешься?
- Я испугалась минут десять назад. Это так, отзвуки. Проснулась от страшного грохота. Кто-то прыгал по комнате. Я пыталась разглядеть, но свет от ламп был таким маслянистым, почти чёрным. Я уже решила, что сплю. Но тут что-то с грохотом упало прямо у меня над головой!
- Пакуй свой страх обратно. Это был я.
- Ты???
- А как еще я мог попасть в закрытую комнату? Обойди дом: и найдешь лестницу. По чердаку можно свободно гулять. Только аккуратно! Не вздумай там порхать бабочкой, чтобы случайно не прыгнуть бомбочкой.
- Игнатий!
Но Игнатий уже скрылся в комнате. Светлана продолжила променад.
Лестница действительно была вся перепачкана глиной. Кто-то был здесь во время последнего дождя и изрядно наследил. Почему последнего, хотя сезон дождей продолжался с начала весны? Потому что иначе ливневые потоки успели бы согнать глину прочь со ступенек.
Светлана весьма скептически оценила возможность конструкции выдержать её вес. Глубоко вдохнув, врач полезла наверх. Лучший психотерапевт России боялась высоты, темноты и собственной тени. Как бы она хотела занять мозг расчетами хотя бы на время. Например, прикинуть запас прочности каждой ступеньки. Но сопромат, со своими тензорам упругости, ей только снился. А может, и не снился.
* * *
Судя по интерьеру, Игнатий попал в кабинет Розы Соломоновны. Скромно, но изысканно: антикварный секретер, небольшой стол, патефон на угловой тумбе. ваза из оленьих рогов и еще несколько штучных произведений бытового искусства. Даже устроенный неизвестным гостем погром не мог разрушить идиллию. Подумаешь, ковёр промок насквозь, а деловые бумаги раскиданы по всему пространству! Хаотические мазки бумажного карнавала только украшали полотно царившего здесь порядка.