– Ты дом закрывать не будешь? – шепотом спросила девочка.
– Я закрыл, – ответил он ей так же.
– А на ключ?
Миша усмехнулся.
– От кого? Немцы захотят зайти, так и в закрытый дом зайдут. А свои не полезут. Сейчас все прячутся, не до этого. Да у нас и брать-то нечего.
– А ты с кем живешь?
– С теткой, отцовой сестрой.
– А где она?
– Она в подвале прячется.
– А ты почему дома?
– Не хочу в подвале сидеть.
– Мм, понятно… – ответила Катя, хотя ей было совсем непонятно.
Ребята шли по краю улицы, постоянно оглядываясь на каждый шорох. Постепенно Катя начала узнавать места, где она уже проходила.
Пару раз им навстречу попадались немцы, сначала двое на мотоцикле, и тогда Миша столкнул ее в обочину, и упал сверху сам, завалив обоих снегом. Второй раз они заметили машину с солдатами. Немцы вели себя деловито, перекрикивались хриплыми голосами, и было видно, что они торопятся.
Миша протащил Катю через кусты, и они вышли на какую-то тропу вдали от дороги. Тут можно было отряхнуться от снега и передохнуть.
– Миша, а где твои родители?
– Отец на войне, а мамка умерла давно, я еще маленький был. Мы с тетей Машей жили, отцовой сестрой.
– Ты в школе учился?
– Учился, – кивнул он, – восьмилетку закончил. А потом с отцом на фабрике работал.
– А лет тебе сколько?
– Шестнадцать. А тебе?
– Мне пятнадцать будет скоро.
Катя посмотрела на парня и вдруг подумала, как он отличается от парней в ее времени. Даже лицо его было другое – строгое, серьезное. И сам он такой… Сосредоточенный. Как взрослый.
Потрепанная одежда, очевидно, грела плохо. Миша потирал красные руки и всё пытался натянуть на них рукава. Катя решительно стянула перчатки.
– На вот, надевай!
– Вот еще! Надевай сама!
Катя взяла его за руку и хотела надеть, но Миша выдернул кисть и легонько оттолкнул Катю.
– Я тебе девчонка что ли, девчоночьи вещи носить?
– Ах так, ну ладно! Сейчас я тебе покажу девчонку!
Она начала подбираться к нему, кружила, кружила, вспоминая, как показывал тренер, потом резко схватила за предплечье, и, поставив ноги устойчиво, перекинула парня через себя, довершив прием несильным ударом в грудь. Миша не торопился вставать, удивленно разглядывая Катю.
– Ну ты даешь! – восхищенно протянул он, – где так научилась?
– Да я с восьми лет рукопашкой занимаюсь, меня папа в секцию отдал. Говорит, нынешней женщине не помешает немножко самообороны. Ну что, наденешь перчатки или еще раз? – она улыбалась.
Миша смущенно поежился и протянул руку за перчатками.
– Давай, – согласился он. – Научишь меня?
– Научу, – кивнула Катя.
Они двинулись дальше. Катя засунула руки в рукава куртки и сделала подобие муфты. Мембранная куртка грела отлично, и она радовалась, что не надела белую. Та была красивая, но не такая практичная. Хотя, кто ж знал, что ей придется преодолевать расстояния с мальчиком из прошлого.
Монастырский комплекс показался вдали. На фоне белого снега было видно, как сновали черные фигурки. Немцы! Ребята затаились за деревьями в ожидании.
– Что это они делают? – Катя пыталась рассмотреть.
Немцы таскали ящики внутрь. И тут на нее снизошло озарение.
– Миша! Они хотят взорвать монастырь! Нам экскурсовод рассказывала! – она опять задрожала, – как же я попаду домой?!
– Да погоди ты суетиться! – Миша схватил ее за руку, притянул к себе и держал, чтобы она не шевелилась, – смотри, они уезжают!
И правда, солдаты сели в машины и поехали, оставив троих часовых.
– Со своими они взрывать не будут, – проговорил он ей в ухо, – сейчас уедут, мы попробуем подобраться.
– Но там же солдаты!
– Я другую дорогу знаю, они нас не заметят! Мы маленькими тут всё облазили, я каждый камень знаю.
Миша подождал еще немного. Часовые вели себя спокойно. Двое курили и разговаривали, третий куда-то пошел, но быстро вернулся. Миша взял Катю за руку и повел. Перебежками они преодолели часть пути, а когда здание скрыло их от солдат, торопливо двинулись к храму.
– Ну давай, показывай, где ты шла?
– Ну, вон там. Я зашла слева от собора, шла, шла, а потом что-то – бабах! Я испугалась, пошла быстрее, и вышла справа от собора. Ну и оказалась тут.
– М-да… У собора ходить опасно. Там даже спрятаться негде. Ну, давай попробуем.
Они крадучись пошли вдоль стены.
Катя старалась идти на том расстоянии от кирпичной стены, как она делала в первый раз.
– Слушай, а я с тобой не попаду в твой две тысячи… какой ты там говорила?
– Шестнадцатый.
– Да.