— Я… о, да! О… благодарю вас, месье Пуаро. Где вы нашли его?
— Здесь, на полу, вот в этой трещине.
— Должно быть, я его когда-то уронила.
— Вчера?
— О нет, не вчера. Раньше.
— Но, мадам, я помню, что видел этот самый брелок у вас на запястье, когда вы предсказывали мне мою судьбу.
Никто не умел преподнести преднамеренную ложь так искусно, как это делал Эркюль Пуаро. Он солгал с такой уверенностью, что Пегги Легги потупила взгляд.
— Я точно не помню, — промолвила она. — Я лишь сегодня утром заметила, что его нет.
— Тогда я счастлив, мадам, — сказал Пуаро, — что могу вернуть его вам.
Она нервно поворачивала маленькую вещицу в своих пальцах.
— Благодарю вас, месье Пуаро.
Она встала. Дыхание ее было неровным, а глаза выдавали волнение.
Она поспешно вышла. Пуаро откинулся на спинку скамьи и медленно покачал головой.
— Нет, — произнес он вслух, — вчера она не ходила в чайную палатку. И не к чаю она спешила к четырем часам. Она приходила сюда — в «каприз». Отсюда недалеко до лодочного домика. Она с кем-то встречалась.
Он снова услышал звуки приближающихся шагов. Быстрых, нетерпеливых шагов. «А это, вероятно, тот, кого она ждала», — подумал он, улыбаясь.
Но когда в «каприз» вошел Алек Легги, Пуаро воскликнул:
— Я снова ошибся!
— Что? Что вы сказали? — возбужденно спросил Алек Легги.
— Я сказал, что я снова ошибся, — объяснил Пуаро. — А так как я ошибаюсь редко, это меня раздражает. Не вас я ожидал сейчас увидеть.
— А кого же? — спросил Алек Легги.
— Молодого человека, — быстро ответил Пуаро, — почти мальчишку, одного из тех, что носят ярко размалеванные черепахами рубашки.
Он был доволен эффектом, произведенным его словами. Алек Легги шагнул вперед.
— Как вы узнали? Как вы… Что вы хотите сказать? — проговорил он довольно сбивчиво.
— Я телепат, — ответил спокойно Пуаро и закрыл глаза.
Алек Легги сделал еще два шага вперед. Пуаро понимал, что перед ним стоял человек, доведенный до белого каления.
— Что, черт возьми, все это значит? — потребовал его vis-a-vis [13].
— То, что ваш друг, я полагаю, ушел в молодежную гостиницу. И если вы хотите увидеть его, вам следует искать его там.
— Значит — это, — упавшим голосом пробормотал Алек Легги.
Он опустился на противоположный конец каменной скамьи.
— Так вот почему вы здесь. Мне следовало бы догадаться, какие «призы» вы приехали вручать.
Он повернулся к Пуаро. Его лицо было измученным и несчастным.
— Я знаю, чем это должно казаться, — промолвил он. — Я знаю, как все это выглядит в целом. Но все не так, как вы думаете. Меня обманули. Я стал жертвой. В их лапы лишь попадись, вырваться из них трудно. А я хочу от них избавиться. В этом все дело. Я хочу от них избавиться. Я чувствую, что мои отчаянные попытки ни к чему не приводят. Я — как крыса, попавшая в крысоловку. О, да что толку говорить! Полагаю, вы своего добились. Теперь у вас есть улики.
Он встал и нетвердой походкой, словно плохо видел, направился к выходу. Затем вдруг бросился бежать. Он бежал, не оглядываясь.
Пуаро остался на месте с широко открытыми от удивления глазами.
— Очень странно, — высоко вскинув брови, пробормотал он. — Странно и очень интересно. Я добился улик… Каких улик? Против убийцы?
Глава 14
Инспектор Блэнд сидел в полицейском участке Хэлмута. Полицейский надзиратель Болдвин, крупный, спокойный с виду мужчина, сидел по другую сторону стола. Между ними, на столе, находилась темная промокшая масса.
— Это ее шляпа, — осторожно ткнув в нее пальцем, сказал инспектор Блэнд. — Я в этом уверен, хотя, конечно, не могу поклясться. Кажется, она любила такие. Об этом мне рассказала ее служанка. У нее их было несколько штук. Бледно-розовая, красновато-коричневая, а вчера она была в черной. Да, это она. Значит, ее выловили в реке? Это в некоторой степени совпадает с нашими предположениями.
— Но полной уверенности не дает, — возразил Болдвин. — В конце концов шляпу могли просто швырнуть в реку.
— Да, ее могли швырнуть из лодочного домика или с яхты.
— За яхтой ведется тщательное наблюдение, — заметил Болдвин. — Если сна была там, то она там и сейчас — живая или мертвая.
— Он не сходил на берег сегодня?
— Пока нет. Он на борту. Сидит в плетеном кресле на верхней палубе и курит сигару.
Инспектор Блэнд взглянул на часы.
— Пора на борт, — сказал он.
— Надеетесь найти?
— Не совсем уверен, — ответил Блэнд. — У меня такое чувство, что он очень умная бестия.