Джек выстрелил в сестру взглядом, но в этот момент на лестнице появилась его мать вместе со следующими за ней по пятам, по крайней мере, пятью внуками.
— Теперь, когда они помыты, мы можем поесть. Она остановилась и улыбнулась Парис. — Привет, дорогая. Ты привезла Джека домой? Надеюсь, ты останешься пить чай. Ничего особенного, но мы будем очень рады.
Парис открыла рот для ответа, но мать Джека уже скрылась в кухне, бросив через плечо:
— Джек, ты сможешь представить свою девушку, когда все рассядутся. Иначе мы будем суетиться бесконечно.
Джек подождал, пока все ушли, потом повернулся к Парис. Широко распахнув глаза, она облегченно выдохнула. Он пригладил ее волосы, провел по шее.
?, . — Ты не сбежала. — До того мгновения, когда она появилась в дверях, он не сознавал, насколько это важно для него.
— Я здесь только потому, что меня взяла в плен маленькая замарашка.
— Должно быть, Дэт.
— Странное имя.
— Все очень просто. Натали сократили до Нэт, а братишка выговорить не мог, поэтому получилась Дэт. — Он быстро поцеловал ее шею и залюбовался затуманившимися глазами. — Она подпольно работает на меня. Ей я обязан твоим присутствием.
— Она прелесть.
— Рад, что она тебе понравилась. — Он наклонился, погладил губами мочку ее уха. — Хотелось бы целовать и целовать тебя, но, если в самое ближайшее время мы не появимся, все отправятся на поиски.
За громадным столом оставалось только два свободных места, и они располагались через шесть стульев друг от друга. Выразительная жестикуляция Джека не подействовала на брата. Майк ухмыльнулся и остался на своем месте.
— Приветик, — вкрадчиво обратился он к Парис. Я Майк, симпатичный брат Джека. Не желаете ли присесть со мной? — Он выразительно похлопал по стулу, стоящему рядом.
Она подарила ему свою самую очаровательную улыбку.
— Очень приятно познакомиться.
У Джека снова появилось желание шмякнуть кого-то головой о стол, будь он неладен, этот братец! Интересно, сколько времени понадобится, чтобы усмирить эти дикие желания? Он грозно воззрился на Майка. Тот понял наконец, что лучше убраться. Женщины обменялись через стол понимающими взглядами, Джек старательно их проигнорировал. Он предложил Парис стул и потянулся за корзинкой с хлебом.
— Где твои манеры, Джек Меннинг? — с другого конца стола спросила его мать.
Джек отложил рогалик и наклонился к Парис.
Хлебный нож служил ему указкой.
— Братишку Винса ты уже видела. Красотка рядом с ним — его жена Ким. Потом Кристина, но мы зовем ее Тина. — Нож показывал на всех сидящих за столом по очереди. — Маму можешь называть Мэри. Мелкоту оставим на потом. А это Майк… к сожалению. Теперь моя старшая сестра Анна со своим мужем Диком.
Сейчас прошу внимания всех — это Парис.
После завершения ритуала знакомства все вернулись к прерванным занятиям: громким разговорам, наполнению и опустошению тарелок, звяканью приборами. Мать Джека — Парис даже мысленно не могла назвать ее Мэри — изредка делала слабые попытки призвать всех к порядку.
Несмотря на свои первоначальные опасения, Парис неожиданно расслабилась. Настроение всеобщего товарищества и добродушного подшучивания оказалось заразительным. Немалое внимание уделили и тому, что Майк назвал таинственной личной жизнью Джека, но Джек, казалось, не возражал. Он никого не поправил относительно статуса Парис в его жизни. И когда их имена соединяли, она ощущала теплую волну, заливающую все тело. Такое же тепло она ощущала всякий раз, когда он касался ее, что происходило достаточно часто. Его рука почти все время лежала на спинке ее стула, пальцы поигрывали кончиками волос, хотя, казалось, он всецело сосредоточен на ожив: ленной дискуссии с Диком.
Когда женщины начали собирать тарелки, чтобы отнести их на кухню, Парис последовала за ними. Поступить так казалось естественным. Она обнаружила на кухне Анну, уже погрузившую руки по локоть в мыльную пену, и Тину — выгоняющую маму кухонным полотенцем.
— Иди к Ким и детям, — говорила она. — Они собираются включить видео.
— Я могу помочь? — робко спросила Парис.
Тина повесила полотенце ей на плечо.
— Давай. А я пока приготовлю кофе.
Первые мгновения оказались нелегкими, потому что Анна непременно желала выяснить, какие отношения связывают Парис с Джеком, и подвергла ее тщательному допросу. Верить, что они просто вместе работают, она не желала, но что еще могла сказать Парис? Она сумела перевести разговор в более безопасное русло, спросив, чем Анна занимается.
— Я? Менеджер с загрузкой по полной программе, с хитрой улыбкой сообщила та.
— В какой области?
— В домашней.
Тина фыркнула и подтолкнула Парис локтем.
— Она морочит тебе голову. Полагает, что управляет домом и детьми, но это очень и очень спорно.
— Я очень эффективно веду дела, что бы ты там ни говорила! — возмутилась Анна.
— Дела?
Две другие женщины обменялись взглядами.
— Дом Меннингов. Мы все тут работаем. Вине, Дик и Майк занимаются мужскими делами, я отвечаю за покупки, Ким — за внутренний вид, Анна — управляет. — Тина, фыркнув, покосилась на сестру, та брызнула в ее сторону мыльной пеной и обозвала не самым приличным словом.
Парис прикусила губу. Как она завидовала этим притворно сердитым перебранкам, близости, позволяющей им налетать друг на друга и радостно хохотать! Никто никогда не обзывал Парис Грентем… прямо в лицо, во всяком случае.
В дверь сунулась Ким, язвительно поинтересовалась, скоро ли будет кофе, что послужило причиной для новой лавины насмешек. Парис из-под ресниц наблюдала за женщиной. Ким вписалась в семью так, словно родилась в ней, но наверняка было время, когда она чувствовала себя посторонней. Желала ли она страстно объединиться с ними? Легко ли ей было приспособиться?
— Эй, Ким, Парис работает в Милсон-Лендинге.
Она, наверное, видела твое детище, — выкрикнула Тина и обернулась к Парис. — Ты была внутри виллы Джека? Здорово, а?
— Изумительно. Твоя работа? — спросила она Ким.
— К сожалению. — Ким округлила глаза, но все равно выглядела довольной. — Клянусь, на Джека я работала в последний раз. Не допускает никакой свободы творчества — рубит на корню. Планы этого человека невозможно поменять ни на йоту. — Ким пожала плечами.
— Я пыталась тебя предупредить, — рассмеялась Анна. — Почему, ты думаешь, у него слава главного упрямца семьи?
Парис рассмеялась вместе со всеми, но ощутила легкое беспокойство. Невозможно? Несомненно, они преувеличивают. Поменял же он свои планы относительно нее.
— Пошли, Парис. Твоего парня наверняка давно пора спасать. — Тина картинно застыла в дверном проеме с подносом, уставленным чашечками с кофе.
— Они уже взяли его в кольцо? — спросила она Ким.
— Естественно.
О чем это они?
Наверное, испуг Парис был заметен, потому что Ким ее пожалела.
— Стоит им собраться вместе, как мужчины нападают на Джека, требуя, чтобы он вернулся к Меннингам, — пояснила она. — Как будто он может оставить свою высокую должность в большом городе!
Громкое бульканье воды вклинивалось в объяснения Ким. Анна через плечо крикнула:
— Закончила наконец. После шестнадцатой тарелки я всегда начинаю жалеть, что я — не единственный ребенок в семье.
— Никогда, никогда не желай себе такого, — пробормотала Парис. Потом, испугавшись, что ее патетическое заявление могли услышать, она повесила полотенце и поспешила в гостиную.
Джек вовсе не был в кольце. Он подвинулся, освобождая ей место рядом с собой на софе.
— Ну как? — спросил он.
— Все в порядке.
Но, не успев сесть, Парис поняла, что лжет. Она ощущала надежность его большого тела совсем близко от себя, вес его руки, обнявшей ее за плечи, пальцы, поигрывающие ее волосами. Впитывала теплоту улыбки Ким, подававшей кофе, низкое гудение беседы Винса и Майка, смех детей в соседней комнате.