— Нет, — сказал он спокойно. — Я не могу так поступить.
— Почему же?
Минутная пауза.
— Она неприлично одета.
Что? Парис моргнула и выпрямилась на стуле. Хотела возразить, но не сумела.
Кей Джи громко расхохотался.
— Пора привыкнуть, что моя дочь никогда не одевается прилично.
Парис прищурила глаза, задрала подбородок, мечтая, чтобы на ней было надето другое платье. Неприличное — надо же!
— У меня нет намерения изучать привычки вашей дочери.
Презрительный голос Джека обдал ее холодом с головы до ног. А отец умиротворяюще похлопал его по колену.
— Разве не ты упрашивал меня подыскать человека, который занялся бы рекламой Лендинга?
— Мне нужен грамотный специалист.
— К счастью, моя дочь в Лондоне много занималась связями с общественностью.
— Неужели?
Кровь Парис застыла при этом заявлении. Конечно, ее деятельность в Лондоне нельзя назвать работой рекламного агента. Но Джек смотрит на нее, словно она и выговорить это слово не способна. Все в ней взбунтовалось. Она холодно посмотрела прямо перед собой.
— Так сложно поверить этому?
— И на кого ты работала, принцесса?
— Я работала у матери.
— Чем занималась?
— Моя мать давала приемы, — срывающимся голосом ответила она.
Брови поднялись.
— Подавали напитки близким друзьям?
— Во время специальных встреч для решения проблем фирмы в неформальной обстановке, на парадах моды и благотворительных балах…
— Уверен, ты прекрасно их организовывала, — прервал ее Джек и обернулся к Кей Джи. — Мне не требуется подготовка вечеринок. Я предпочитаю кого-нибудь, имеющего опыт работы с прессой.
Негодование Парис постепенно переросло в гнев: с ней обращаются так, словно ее нет в комнате. Наклонившись вперед, она пронзила Джека стальным взглядом.
— Если ты только не живешь на другой планете, то должен знать, что мой стаж работы с прессой начинается с самого рождения. — Она перенесла взгляд на отца и сладко улыбнулась. — Какой журнал приобрел эксклюзивные права на освещение моих крестин, папа? «Общество Юга», мне кажется. — Снова улыбка Джеку. — Я получаю новогодние поздравления от репортеров светской хроники в Сиднее и в Лондоне. И, поскольку у меня имеются подозрения, что ты не интересуешься газетными разделами сплетен, могу сообщить, что вполне в состоянии выйти и на серьезных журналистов.
В комнате воцарилось молчание, во время которого каждый желающий мог не торопясь досчитать до четырех, а потом Кей Джи потер руки и провозгласил:
— В таком случае, будем считать вопрос решенным. Замечательно.
— Что замечательно? — Тон Джека не сулил ничего хорошего.
— Я поручаю тебе следить за ней, оберегать от неприятностей.
Парис поклясться могла, что слышала скрежет зубов Джека.
— У меня нет времени нянчиться с вашей дочерью.
— Вздор, — пробубнил босс. — Часть работы переложи на помощников. Давно пора. Кроме того, ты ведь не будешь зря капризничать, да, принцесса?
Нянчиться? Капризничать?
Она подскочила со стула, готовая рвать и метать.
Зацепилась за первое, что пришло в ее затуманенную яростью голову:
— Я не принцесса, я — Парис. Не знаю, почему ты не выбрал что-нибудь попроще, к примеру Джейн или Кэт. Но так уж сложилось, и будь добр — используй то, что есть.
Кей Джи зашелся от приступа хохота.
— Хорошо сказано, принцесса.
Ей хотелось визжать от злобы, но, яснее ясного, этим ничего не добьешься. Двадцать четыре года отец потворствовал ей, но ни разу — ни разу за все это время — не прислушался к ее словам. Так почему сейчас что-то должно измениться?
Отец встал, хлопнул Джека по спине.
— Ну, я вас покидаю — обсудите детали сами.
— Задержитесь еще. — Джек выглядел не менее ошарашенным, чем Парис. — Ничего не решено. Вы не можете оставить все как есть.
— Вынужден. — Босс сверился со своими часами. Каролина за мной заедет. Нам надо успеть на самолет.
— Куда ты? — Парис не могла поверить, что отец уходит.
— На побережье. У меня несколько важных встреч в связи с проектом сети казино, но вполне возможно, что мы задержимся, устроим себе небольшой отдых.
Заберемся подальше на север, если будет настроение.
— Ты уезжаешь в отпуск? — Парис ушам не верила.
С тем же успехом Кей Джи мог заявить, что собирается искупаться в кислоте.
— Естественно, иначе у меня может не появиться другой такой возможности. — Он внимательно поглядел на Джека. — Нельзя же доверить дела кому попало, ты меня понимаешь?
Парис понятия не имела, что означает это маленькое представление, хотя для Джека, очевидно, смысл его был ясен. Он прищурился, кивнул, словно в голову пришла новая мысль.
— Придумали новый вид наказания?
Кей Джи потер скулу.
— Считаешь, что присмотреть за моей дочерью — наказание? Стыдись, Джек.
И прощальные слова его, и удаляющийся самодовольный смех убедили Джека в правильности догадки. Это действительно была расплата за его неминуемый уход из фирмы и очевидный признак того, что босс не смирился с этим.
Сначала он оттянул уход Джека, предложив ему руководство Лендингским проектом. Потом настаивал, чтобы все держалось в секрете, пока он не подберет ему преемника. Джек соглашался, потому что отрицательные отзывы Грентема могли придушить в корне его будущий бизнес.
Он может согласиться с этим, но бурно радоваться его не заставишь.
Правая его рука сжалась в кулак, но выпад в сторону закрывшейся за Кей Джи двери он так и не сделал. Просто вложил все свое раздражение в этот сжавшийся кулак. Потом повернулся к Парис.
— Это ты попросила его дать тебе работу, конечно?
Она в замешательстве пожала плечами.
— Как я могла просить у него должность, о существовании которой и не подозревала?
— Не притворяйся, Парис! Ты попросила у отца место в моем отделе в отместку за события того вечера, а он даже не поинтересовался, годишься ты для этой работы или нет.
— Почему ты так уверен, что не гожусь? — поинтересовалась она. Было в ее манерах что-то величественное, даже царственное, и это невероятно разозлило Джека. — Если желаешь, я могу представить рекомендации.
— Первое — твоя фамилия Грентем. Второе — у тебя есть контакт с некоторыми сомнительными представителями прессы. Не густо.
От его резкого выпада глаза ее вспыхнули, но она снова вздернула подбородок и продолжила холодно, скрипуче выговаривая:
— Почему бы тебе не объяснить, что это за работа?
Тогда я могла бы решить, смогу ли ее выполнить.
— Вопрос даже не в том, сможешь ли ты выполнить данную работу, а сумеешь ли влиться в коллектив. Если честно, я не представляю, чтобы ты работала в команде.
— В чем проблема? — спросила она с раздражающим спокойствием.
— Каждый делает свое дело. Там не будет прислуги на побегушках. Если тебе что-то нужно — делай сама. Мы не работаем от сих до сих. Пока дело не закончено — уйти нельзя.
— С этим проблем не будет, — улыбнулась она.
Джек фыркнул.
— Откуда тебе знать? Ты и недели не продержишься.
— Слушай, Джек, — протянула она, — твои слова звучат как вызов.
— Нет, я всего лишь говорю правду.
Она подняла брови.
— Откуда такая уверенность?
— Тебе двадцать четыре, а ты все еще живешь на деньги отца.
Удар попал в цель. Он понял это по ее глазам, по внезапно потускневшей улыбке.
— У меня в сумке ключи от квартиры, куда я сегодня переезжаю. Я не собираюсь жить ни на чьи денежки, особенно после того, как получу первую зарплату. Когда это случится, Джек?
Он перечислил все выплаты, давая себе возможность отвлечься от растущего раздражения и не замечать боли в ее глазах.
Когда он закончил, Парис спросила, есть ли еще что-нибудь, что ей следует знать. Перенесла вес с одной ноги на другую, скрестила руки на груди. Оба жеста привлекли его внимание к яркому, как солнечный свет, обтягивающему платью… и к телу, которое скрывалось в нем.