Мэгги гордо выпрямилась и подняла подбородок. Конечно, она, может быть, неопытна, когда дело касается мужчин, но не настолько уж глупа! И довольно смышленая. Если смогла за такое короткое время научиться править упряжкой мулов, то уж сумеет понять, как справиться с Такером Бренигеном!
И, решительно кивнув, девушка направилась туда, где шло веселье.
ГЛАВА 22
Гарри Джессап стоял рядом с вожатым каравана, знакомившим его с переселенцами. По правую руку горел костер. Слева музыкант настраивал скрипку. По мере того как солнце опускалось все ниже за горизонт, все больше людей, желавших повеселиться и потанцевать, подходили к центру лагеря. Завтра снова в путь, снова тяжелая дорога под палящим солнцем.
– Пойдем, я кое с кем вас познакомлю, – сказал Дэвид, отводя Гарри от Джейка Эдамса и Ралфа Фалкерстона.
Гарри повернул голову как раз в тот момент, когда перед ними остановилась Морин.
– Гарри Джессап, это миссис Брениген. Морин. Гарри отправится с нами.
Гарри почувствовал, как внутри все сжалось, словно в ожидании удара.
– Здравствуйте, миссис Брениген.
– Гарри…
Такой знакомый, теплый голос… руки Морин поднялись к его плечам, пригибая Гарри так, чтобы она смогла поцеловать его в щеку:
– Как хорошо вновь увидеть тебя! Такер говорил, что вы встретились в форте.
Гарри едва расслышал удивленный вопрос Дэвида:
– Разве вы знакомы?
– Наши семьи дружили много лет, – ответила Морин, не отводя взгляда от Гарри. – Я люблю Гарри, как собственных детей.
Что-то в душе молодого человека оттаяло, и он благодарно улыбнулся Морин. Никогда Гарри не забудет чувства покоя и мира, охватившего его при взгляде на Морин, ощущения, так давно неведомого ему.
– Ну что ж, прекрасно! – воскликнул Дэвид. – Очень рад!
И после короткой паузы подхватил Морин, бросив через плечо:
– Кажется, это наш танец, миссис Брениген. Гарри смотрел вслед Морин, кружившейся под зажигательную мелодию. Жаль, что у него не хватило времени расспросить ее о Фарреле, о всей семье… Он огляделся в поисках знакомых лиц и, наконец, заметил мальчика с угольно-черными глазами, стоявшего у стола с пирожными, пирожками и сидром. Ошибиться было невозможно – фамильные черты Бренигенов не скроешь. Гарри подошел к мальчику:
– Делвин?
Тот взглянул на него и покачал головой:
– Я Нил Брениген. Вы знаете мою маму? Когда Гарри покинул Джорджию в шестьдесят первом, Делвину было почти столько же лет, сколько сейчас Нилу. Конечно, Делвин уже совсем мужчина. А Нил… он был трехлетним малышом, когда Гарри видел его в последний раз. Гарри кивнул:
– Я Гарри Джессап. Такер и я были друзьями в детстве… „Перед войной, – должен был добавить он. – Мы были друзьями, пока не началась война».
– Я видел твою маму, – сказал он вслух, – но где все остальные?
– Фиона вон там.
Нил показал на двух маленьких девочек, танцевавших чуть подальше от остальных.
– Только Такер куда-то пропал.
Гарри подождал, но, видя, что Нил не собирается продолжать, почему-то понял, что сейчас услышит нечто не совсем приятное.
– Где же остальные?
– Шеннон и Делвин? Их нет с нами. Шеннон осталась с тетей Юджинией в Атланте, но где Делвин, мы не знаем. Он отказался ехать.
Неужели это никогда не кончится? Неужели родные люди так и будут вынуждены разлучаться, и, быть может, навеки?
Знакомая волна отчаяния и беспомощности захлестнула Гарри.
– А Грейди? – тихо спросил он, почему-то уже зная ответ.
– Грейди погиб. Убит при осаде Атланты, – деловито сообщил мальчик, и Гарри понял, что Нил лишь смутно помнил брата, который в столь юные годы пошел на смерть ради дела Конфедерации.
Осада Атланты. Гарри тоже был там. Только в числе осаждавших, вместе с федеральными войсками бомбил и осыпал артиллерийскими снарядами город, который знал и любил с детства. Что, если именно от его пули погиб Грейди Брениген.
Нил показал на шрам Гарри.
– Вы получили это на войне?
– Да, – коснувшись щеки, коротко ответил Гарри. Он провел в госпитале несколько недель после той битвы, не из-за удара саблей, который, придись он на дюйм повыше, стоил бы ему глаз, а из-за пулевой раны в боку. Гарри повезло. Он не раз наблюдал, как товарищи погибали мучительной смертью от подобных ран.
– Ой! Взгляните на Мэгги! – воскликнул Нил. Гарри проследил за направлением взгляда Нила.
По другую сторону стола стояла девушка, хрупкое создание, с самой узенькой талией, которую когда-либо видел Гарри. Густые кудрявые волосы отсвечивали золотом в свете костра и спадали непокорной копной едва ли не до пояса. Личико было хорошеньким, с тонкими чертами, огромные, широко раскрытые круглые глаза делали ее настоящей красавицей. В явно новом полосатом платье, она выглядела скорее готовой к пикнику в парке, заросшем высокими деревьями, по аллеям которого разъезжают блестящие черные экипажи, чем к танцам среди густой травы, кустарника и фургонов, покрытых парусиной.
– Кто это? – прошептал Гарри.
– Мэгги. Она путешествует с нами.
Гарри попытался вспомнить ребенка, который мог стать такой очаровательной женщиной, но не смог.
– Она ваша родственница?
– Мэгги? Нет. Она здесь с сестрой.
Нил пристально взглянул на Гарри и презрительно покачал головой:
– Пойдемте, я вас познакомлю. Расскажете о том, как получили шрам, в другой раз.
Мэгги нервно пригладила юбку, оглядывая собравшихся в поисках Такера, хотя повторяла себе, что делает это лишь для того, чтобы постараться избегать его.
– Мэгги…
Девушка обернулась и увидела Нила с каким-то высоким светловолосым незнакомцем.
– Это Гарри. Он хотел познакомиться с тобой.
И, выполнив свой долг, мальчик вернулся к столу, схватил два куска пирога и помчался к остальным детям.
Мэгги продолжала рассматривать Гарри. Лицо рассечено ужасным шрамом, и все же он, без сомнения, красив. Светлые волосы в беспорядке падали на воротничок красной рубашки. Пронзительные голубые глаза – странно тревожащий цвет, особенно когда Гарри стоит так близко к ней.
Он галантно поклонился.
– Гарри Джессап. Рад познакомиться, мисс… Брови вопросительно поднялись.
– Харрис, – докончила она.
– Рад познакомиться, мисс Харрис.
Он не улыбался и не отводил взгляда. У нового знакомого был вид изголодавшегося человека. Мэгги подумала, что в ком-то другом это ее испугало бы, но почему-то сейчас она не боялась. Что-то в этом человеке тронуло ее. Он выглядел… одиноким. А Мэгги знала, каково это – быть одиноким. Кроме того, Гарри почему-то казался знакомым. Возможно, дело было в голосе, – у Мэгги было такое чувство, что она уже где-то слышала этот голос.
– Вы из форта, мистер Джессап? – спросила Мэгги, чтобы нарушить тишину.
– Да. Но сегодня я присоединился к каравану.
– Ваша семья с вами?
Гарри устремил взгляд на танцующих:
– У меня больше нет семьи.
Значит, она была права насчет него. Гарри одинок.
– Мне очень жаль, – тихо сказала Мэгги. – Я знаю, что это такое.
После этого они надолго замолчали.
Гарри вновь оглядел переселенцев. Многие из них были семейными людьми с детьми, но попадались и молодые люди, лет девятнадцати – двадцати. Его удивило, что ни один не пригласил Мэгги на танец. Возможно, потому, что он стоял рядом. Гарри снова взглянул на девушку.
– Не хотите потанцевать, мисс Харрис?
– Я не танцую, – покачала головой Мэгги.
– Буду счастлив…
– Нет, спасибо, мистер Джессап, – твердо отказалась она. – Я в самом деле не люблю танцевать.
Голос звучал так, словно девушка сердится.
– Тогда, может быть, немного сидра? Мэгги, обернувшись, взглянула на него. Упрямо сжатые губы чуть растянулись в улыбке.
– Простите. Я не хотела вас обидеть. Я выпила бы немного сидра, спасибо.
Гарри направился к другому концу стола и, взяв две чашки с сидром, снова вернулся к Мэгги. Но она уже была не одна: Морин и Дэвид, закончив танец, стояли перед ней. Гарри только сейчас вспомнил, что девушка путешествовала вместе с Бренигенами.