– Назад, Фиона! – крикнула Мэгги. Девочка повернулась. Маленькое, белое как простыня личико было залито слезами.
– Мы играли в салочки, а он побежал и свалился в овраг!
Мэгги ободряюще обняла девочку:
– Все в порядке. Ты не виновата. Беги за помощью, Фиона. Скорее. Скорее!
Мэгги легла на живот, подползла к краю обрыва и поглядела вниз. Голова тут же закружилась, а пальцы вцепились в глину. Далеко внизу река медленно прокладывала извилистый путь через глубокий и узкий каньон. Мэгги затошнило. Даже солнце не проникало в ущелье! Никто не сможет выдержать такого падения! И если Уиллсу удалось миновать зазубренные острые обломки камней, он просто утонет, прежде чем можно будет добраться вниз и спасти его.
И тут она услышала тихие скулящие звуки.
– Уилле?
Мэгги высунулась чуть дальше, вне себя от страха.
Мальчик упал на небольшой выступ, футах в двадцати ниже берега. На лбу и руках запеклась кровь.
– Держись, Уилле. Не двигайся. Ты меня слышишь?
– Мама… Хочу к маме…
– Она сейчас придет, милый. Только лежи смирно и не шевелись. Мы тебя достанем.
Сзади послышались крики и топот. Хоть бы это оказался Такер!
Такер подполз к Мэгги.
– Господи милостивый, – прошептал он. – Если Уилле шевельнется…
Девушка судорожно сглотнула.
– Поговори с ним, Мэгги. Успокой. Сможешь?
– Постараюсь.
Он сжал ее руку и отстранился.
– Нил, приведи Блу Боя. И веревку принеси. Подлиннее и покрепче.
Мэгги, не обращая ни на кого внимания, вновь повернулась к обрыву. Мальчик по-прежнему лежал на выступе, но в любую минуту…
– Уилле, твоя мама уже идет. Но ты должен обещать, что будешь лежать смирно и дожидаться нас.
– У… меня… рука болит…
– Знаю. Но потерпи, мы ее в два счета вылечим. Уилле, жалобно шмыгнув носом, поднял голову, и водопад мелких камешков с шумом обрушился в каньон. Уилле испуганно прижался к отвесной стене.
Мэгги затаила дыхание, но, стараясь говорить как можно спокойнее, объявила:
– Миссис Бренинген пообещала испечь на твой день рождения такой же большой торт, если послушаешь меня и не двинешься с места. Помнишь, какой он был вкусный?
– Угу…
– Мое дитя! – истерически закричала подбежавшая Сьюзен. – Где мое дитя?
Мэгги повернула голову.
– Сьюзен, – тихо, но твердо сказала она, вынуждая себя оставаться спокойной, – ты не должна показывать Уиллсу, что боишься.
Мэгги была уверена, что Сьюзен не слышит и не понимает ее, однако та каким-то образом умудрилась сообразить, что от нее зависит спасение сына. Кивнув, Сьюзен неверной походкой прошла несколько шагов, отделявших ее от обрыва и легла на живот рядом с Мэгги.
Скорее, Такер. Пожалуйста, скорее.
Такер, вцепившись в веревку, начал медленно сползать вниз, стараясь не удариться о камни. Наверху мужчины, напрягая мускулы, медленно спускали его все ниже.
– Держись, Уилле, – окликнул Такер малыша. – Я почти добрался до тебя.
– Мама… – пролепетал мальчик.
– Сейчас увидишь маму.
Такер поравнялся с выступом и осторожно сделал первый шаг. Камень оказался таким узким, что на нем едва умещались ноги. Облокотившись на стену каньона, Такер наклонился над малышом и, осмотрев его лоб и руки, с облегчением убедился, что раны оказались обыкновенными царапинами.
– Ты можешь встать? Уилле покачал головой.
– Нужно, чтобы ты сел мне на плечи и держался, когда нас будут поднимать, сынок.
– Не могу. Я боюсь, и рука болит. Он снова заплакал:
– Не могу.
– Конечно, можешь, малыш.
– Нет!
Уилле отпрянул, едва не перевалившись за край выступа.
Такер понял, что мальчик говорит правду. Он слишком устал и – напуган, так что, если начать настаивать, Уилле может погибнуть. Придется сделать по-другому.
– Хорошо, я обвяжу тебя веревкой, и поднимешься первым. Тебе ничего не придется делать. А пока лежи спокойно.
Такер, нервно закусив губу, начал развязывать узлы. Ему показалось, что выступ качается и, если он посмотрит в сторону, обязательно свалится в бездну.
Приказав себе успокоиться, он обвязал Уиллса веревкой под мышками и помог встать.
– Ну а теперь, Уилле, ты должен помочь им поднять тебя. Ты меня слышишь?
Мальчик кивнул, глядя на Такера огромными испуганными глазами.
– Когда начнут тянуть, иди по стене как по ровной земле, иначе будешь весь в ссадинах. Понятно?
Уилле, всхлипнув, кивнул.
– Вот и хорошо.
Такер осторожно встал, по-прежнему прижимаясь к стене.
– Он готов, Дэвид! Давай, Уилле. Мама ждет тебя наверху. Все будет хорошо.
Веревка натянулась, и Такер помог малышу сделать первые шаги, наблюдая как тот шагает по откосу. Пот струился со лба Такера, жег глаза, но он не пытался вытереть соленые капли. Черт возьми, как он ненавидел высоту! Но ему и в голову не пришло попросить кого-нибудь другого спуститься за Уиллсом.
Выступ, казалось, с каждой минутой уменьшался. Скорее бы они спустили веревку!
Смертельный ужас охватил Мэгги, когда она поняла, что произошло. Такер остался внизу, пока Уиллса поднимали наверх! Выступ слишком узкий для такого большого человека!
– Держись, Такер, – шептала она. – Держись. В груди росло странное ощущение. Ей казалось, что она стоит рядом с ним, на этом же выступе, слышит рев реки и видит, как раскачивается перед глазами стена каньона.
– Не смотри вниз, – тихо попросила она. Уилле перевалился через край, и Сьюзен тут же подхватила его. Мэгги хотелось кричать, требовать, чтобы они поскорее отвязали веревку. Нервы вот-вот не выдержат. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем мужчины выполнили ее молчаливую просьбу.
– Держи веревку, Так! – прокричал Дэвид, швыряя толстый шнур вниз.
Веревка зацепилась за камень, и Дэвиду пришлось долго дергать ее, чтобы освободить и сделать вторую попытку.
Каждое движение болью отзывалось в груди Мэгги. Она видела, как веревка качнулась к Такеру, как он попытался ее схватить, как выступ обрушился и обломки камней с шумом и треском рухнули вниз, как Такер пошатнулся, пытаясь найти опору, и заскользил в пропасть, беспомощно цепляясь за скалистую стену.
К счастью, тридцатью футами ниже оказался еще один выступ, немного пошире. Сердце Мэгги замерло. Она была уверена, что истерически вскрикнула, но вокруг стояла мертвая тишина.
– Такер! – окликнул Дэвид.
– Все в порядке, – отозвался тот.
Но Мэгги знала, что это неправда, слышала по голосу. Он ранен. И ранен тяжело.
ГЛАВА 35
Правую щиколотку пронизывала жгучая боль, словно в ней медленно поворачивали раскаленные иголки. Такер пытался приподняться на локтях, проверить, что случилось, но рука не слушалась. Рукав был порван, и кровь хлестала фонтаном из раны. Голова гудела от боли.
– Я спускаюсь, – крикнул Дэвид.
– Не надо! Здесь нет места, – запротестовал Такер.
«Кроме того, веревка может не выдержать двоих, – подумал он. – К чему ненужные жертвы? А если внизу больше не окажется выступов? Тогда они оба рухнут на дно реки».
– Спускайте веревку! – прокричал он.
Шнур медленно зазмеился вниз. Хоть бы длина оказалась достаточной! Минуты тянулись бесконечно. Все же Такеру удалось поднять правую руку и поймать конец веревки. Он так и не понял, как ухитрился обвязаться ею.
Левая рука почти не действовала. Вряд ли это перелом, скорее всего просто сильное растяжение; и кроме того, кожа сорвана и рана довольно глубока. Хуже всего, что он потерял много крови. Силы его таяли.
Подняв голову, Такер успел увидеть голубое небо, встревоженные лица. Волна дурноты ударила в голову. „Держись, – приказал он себе. – Нельзя терять сознание, пока не окажешься наверху».
– Дэвид! Вам придется меня тащить. Я ничем не могу помочь.
– Попытаемся быть поосторожнее. Готов?
– Готов.
Первый рывок вызвал новый приступ боли. Такер пытался растянуть веревку, чтобы ослабить давление, но ничего не получилось. Последние силы уходили.