Такер выступил вперед:
– Это частный дом, Харрис.
– Я пришел за своими племянницами.
– Моя жена никуда с вами не пойдет. Лицо Сета потемнело.
– Значит, я был прав. Тебе нужны ее деньги. Такер сжал кулаки, но Мэгги схватила его за руку, не давая говорить.
– Уходи, – тихо велела она дяде. – И побыстрее. У тебя нет никаких прав на нас.
– Вот тут ты ошибаешься, Мэгги.
Сет протянул листок бумаги, исписанный черными чернилами:
– Здесь сказано, что у меня есть кое-какие права. Ты могла выйти замуж за этого мятежника, но это маленькое отродье поедет со мной, как ей и полагается.
У Мэгги внезапно перехватило дыхание.
– Я бы хотел взглянуть на это, Харрис, – сказал Такер и, освободившись от пальцев Мэгги, сделал шаг вперед.
Мэгги вынудила себя втянуть в легкие немного воздуха. Не позволяй Рейчел видеть, что боишься!
Такер взял документ из протянутой руки Сета. Мэгги даже на противоположном конце комнаты почувствовала, как напрягся муж. Когда Такер повернулся, она поняла, что это не дурной сон. Все происходит на самом деле.
Она, должно быть, выглядела так, будто вот-вот потеряет сознание. Киген тут же оказался рядом и подхватил ее под руку.
– Кто этот человек? – спросил он.
– Мой дядя, – выдохнула Мэгги.
– Мэгги! – заплакала сестра, – я не хочу идти с ним.
Девушка опустилась на колени перед Рейчел:
– Ты никуда не пойдешь, киска. Не позволю ему увести тебя.
И тут страх, словно по волшебству, исчез. Не важно, о чем говорится в этой бумаге. Сет никогда больше не посмеет обидеть ни ее, ни Рейчел.
Мэгги выпрямилась, подошла к дяде и Такеру и холодно, спокойно, ничем не выдавая бушующего в душе урагана, объявила:
– Мы все знаем, что эта бумажонка ничего не стоит, дядя Сет. Сколько вы заплатили тому, кто ее написал? По-моему, вы зря пошли на такие расходы.
– Она настоящая! – взвился Сет. – Можешь спросить своего выскочку-адвоката!
– Знаешь, кто приехал в Бойсе, дядя Сет? Маркус Сэндерсон.
– Сэндерсон!
– Значит, все-таки помнишь. Поверенный отца. Ты еще утверждал, что он умер. Оказалось, это ложь. И сейчас он уже на пути в Филадельфию. Собирается выяснить, что ты успел натворить после смерти папы.
Она постепенно приходила в себя, голос становился сильнее, увереннее, в нем прорывались нотки гнева.
– Так что же ты наделал, дядя Сет? Надеюсь, достаточно, чтобы упрятать тебя в тюрьму, не так ли?
Мэгги протянула руку и выхватила листок из пальцев Такера.
– Больше ты не посмеешь издеваться над нами и пальцем не коснешься Рейчел.
С этими словами она разорвала бумагу на мелкие кусочки.
Сет угрожающе надвинулся на нее, но холодный голос Такера остановил его:
– Предлагаю вам убираться подобру-поздорову, Харрис. Как только правда выплывет наружу, возможно, власти объявят ваш розыск.
На лбу Сета вздулись вены.
– Деньги из фонда растрачены. Он женился на тебе, как оказалось, впустую. Сэндерсон обнаружит это.
Он повернулся к Такеру:
– Я еще отомщу Бренигенам за то, что лезут в мои дела. Может, не здесь и не сейчас, но Бренигены за все заплатят. Помните это. Когда-нибудь.
Такер, сжав челюсти, качнулся вперед:
– Вон!
Харрис почти бегом направился к тому месту, где оставил коня.
В гостиной долго царило тяжелое молчание.
Мэгги чувствовала, как ее охватывают какие-то странные ощущения. Она столько лет боялась дяди, и все же тот оказался трусом, как и предсказывал Сэндерсон. Стоило восстать против Сета, он тут же позорно сбежал. Мужество помогло ей навсегда освободиться от дяди.
Наконец она повернулась к Такеру:
– Он ушел.
И поняла, что черная туча навсегда покинула ее.
Одинокая восковая свеча мигала в дальнем углу. Опьяняющий аромат полевых цветов в ведрах и кувшинах окутывал, обволакивал их.
Такер приподнялся на локте. Мэгги, все еще в ночной сорочке, лежала рядом. Сам он еще не успел снять брюки и рубашку. Мэгги, прижавшись к мужу, положила руки ему на грудь, наслаждаясь ощущением упругих мышц под пальцами. Казалось, она целую вечность ждала этого мгновения.
Его поцелуй зажег огонь в крови, быстро распространившийся по всему телу. Губы Мэгги раскрылись, позволяя настойчивому языку проникнуть внутрь, из горла вырвался тихий стон.
Когда Такер отстранился, Мэгги открыла глаза, стараясь разглядеть его в колеблющемся пламени свечи.
Такер понимающе улыбнулся и, нагнувшись над ней, прижался ртом к впадинке между ключицами.
– Знаешь, когда я начал влюбляться в тебя? – спросил он, почти не отнимая губ.
– Нет.
– Когда ты едва не набросилась на меня с ножом. И наверняка пустила бы его в ход, если бы появилась необходимость.
Мэгги тихо рассмеялась, но и не подумала ничего отрицать.
– А я влюбилась, когда по моей ноге проползла змея, а ты посмеялся надо мной.
Снова приподнявшись на локте, Такер взглянул на жену:
– Я не ожидал, что это со мной случится, Мэгги.
Его пальцы начали расстегивать крохотные пуговки сорочки. Мэгги прекрасно поняла, что имеет в виду муж.
– А я собиралась всю жизнь прожить одна. Когда он вот так прикасался к ней, становилось трудно дышать.
– Только я и Рейчел.
Слегка поднявшись, она позволила снять с себя сорочку. Губы Такера скользили по тем местечкам, где секунду назад были его пальцы. Мэгги полузакрыла глаза, извиваясь от наслаждения, когда он поцеловал сначала одну грудь, потом другую. Тело наливалось сладостной болью ожидания, но торопиться не было нужды. Впереди целая ночь. Ночь любви. И целая жизнь.
И Мэгги намеревалась упиваться каждым мгновением, в точности как наслаждалась сейчас его телом, его прикосновениями, его ласками.
Руки Такера творили волшебство, посылая волны желания, пронизывающие тело Мэгги. И она щедро возвращала ласки, раздевая мужа, позволяя глазам жадно впитывать великолепное зрелище обнаженной плоти. Наконец, когда муки стали невыносимыми, они прижались друг к другу. Его тело было восхитительно теплым, сильным и мужским.
– Я люблю тебя, Мэгги. – Да…
Скорее мольба, чем ответ…
Он навис над ней, она поднялась навстречу, и они вместе ринулись в бушующее море страсти.
ДНЕВНИК МОРИН
15 ноября
Впервые за много недель я взяла в руки перо, чтобы запечатлеть на бумаге свои мысли.
Вчера разыгралась первая метель. Земля побелела на много миль вокруг, и горы стоят, словно обледенелые стражи, величественные и сильные. Киген сказал, что в долине Бойсе снег редко лежит всю зиму. Но мой маленький дом настолько уютен, что я не возражаю против того, чтобы он подольше не таял. Дети радуются новому развлечению. Это так не похоже на Джорджию.
Я, кажется, прошла больше, чем две тысячи миль, и превратилась из изнеженной Марин О’Тул с плантации Шугар-Хилл, самой трудной проблемой которой было решить, какое платье надеть сегодня, в Марин Фостер с фермы «Грин Уиллоуз», которая моет, чистит и шьет с рассвета до заката. Иногда я тоскую по беззаботной жизни в Джорджии, но это бывает так редко! Я нужна и любима здесь, и моя жизнь полна. Полнее, чем мечтала когда-то. Кроме того, я поняла: дом это то, что носишь в своем сердце, а не просто место, где живешь.
ЭПИЛОГ
Август 1869 года
Мэгги проснулась перед рассветом. Спальня была окутана таинственными тенями и погружена в полумрак. По мерному дыханию лежавшего рядом Такера она поняла, что тот еще спит. На мгновение Мэгги захотелось прижаться к мужу – она никогда не уставала от его тела и всегда хотела его. Но тут же передумала. Не стоит будить Такера. Скоро начинается важный судебный процесс. Письменный стол в его кабинете был завален бумагами. По мере того как его адвокатская практика процветала, а правительство территории все чаще обращалось за советом и помощью, работы становилось больше, и Такер постоянно засиживался заполночь, особенно в последнее время. Кроме того, вчера они допоздна занимались любовью и потом еще долго разговаривали.