Наиля, выбравшаяся «на свободу», слезла с их двуспальной. Она нисколько не стеснялась своей наготы: встала прямо перед койкой, повернулась: то налево, то направо. Тряхнула, подняв к ним руки, гривой коротких спутанных, но всё равно пышных волос. Игриво глянула искоса на Ходжеса. Выгнула спину: та ещё «кошечка»!:
– Ну? Как тебе моя божественная стать?
– Супер! Ва-аще классно! Такая, такая… э-э… Грациозная! Поджарая! Спортивная. Может, начнём утро с… Приятных процедур?
Наиля рассмеялась: просто и весело. Лицо вдруг посерьёзнело:
– Нет! Вначале схожу кое-куда, умоюсь, наштукатурюсь. Я должна выглядеть!
А потом ты проводишь меня к доку Людвигу. На перевязку.
– Болит?
– Ну… Есть немного. Отходит блокада. А вернее – уже отошла. Больно.
– Понял. – ему по сердцу резануло, когда она, взявшись за приятные округлости, чуть поморщилась: он и так знает, что мужественная. Терпит!) – Хорошо, провожу. Ты, надеюсь, оденешься?
– Нет, так пойду! Что за дурацкий вопрос?
– А откуда я знаю? Может, ты захочешь сразу… это, как оно называется… Эпатировать всех ребят?!
– Эпатировала я вас всех – с самого начала. И сейчас добавить к этому мне почти нечего. Разве что громко …кнуть!
Ходжес невольно покраснел, поскольку, пусть и не громко, но она… Сделала это!
– Ага! Купился! Ладно, не красней. Я снова пошутила. Имитировать этот звук губами я научилась ещё в четыре года. Мне уж больно нравилось, как он шокировал всех этих маминых гостей и многочисленных родственничков! Ладно – я, чур, первая – туда!
Ходжес не возражал, а только, ухмыльнувшись во весь рот, откинулся на подушку, пытаясь собраться с мыслями, и хоть чуть-чуть отойти после вчерашних (А вернее – сегодняшних!) подвигов. Наиля отправилась в ванну. Он покачал головой.
Как же ему теперь себя с ней вести?
Как муж?
Но ведь она скоро будет «женой» и всем остальным мужчинам на «Пронзающем».
Как любовник?
А как ведёт себя любовник? Он затруднялся с ответом, поскольку никогда не выступал в этой роли. Как, впрочем, и мужа… Но зачем – «париться»?
Наиля у них – умница. Наверняка сама всё подскажет. А он – подстроится!
А сейчас…
– Э-эй! Горазд же ты дрыхнуть! Оставила его буквально на пять минут одного – и нате вам! Храпит на три каюты! – полностью одетая женщина стояла над ним, тряся за плечо.
Ходжес, кинувший взгляд на часы над дверью, невольно отметил себе, что «пять минут» растянулись вообще-то на сорок, но благоразумно попридержал язык. Наиля, явно увидевшая, куда он посмотрел, довольно кивнула:
– Молодец! Быстро освоил специфику общения со мной. Главное – молчи. И соглашайся со всем, что скажу. И предложу. Мысль понятна?
– Да, ласточка моя! И как это я, балбес такой, сразу не просёк эту специфи…
– Ну-ка, замолчи! А то мы, кажется, договоримся. До очередного семейного скандала. Давай уже – вставай и одевайся. Пора к доктору!
Пройдя по коридору буквально пять шагов, Наиля остановилась, держась за стену:
– Проклятый Шмутц. Чтоб у него геморрой на глазу вылез. Нет, так не пойдёт. Подставляй-ка ты мне снова своё широкое и мужественное плечо!
Путешествие до медотсека много времени не заняло. По дороге им встретился только старший лейтенант Харпер. На приветствие Ходжеса он ответил, чуть улыбаясь:
– Здравия желаю и вам, старший техник, и вам, уважаемая… э-э… Самая лучшая часть любимой женщины всей нашей команды!
«Любимая женщина» фыркнула, и Ходжес поспешил развернуться, чтоб теперь её голова оказалась напротив лейтенанта:
– Здравствуйте, лейтенант Харпер. Согласна: эта часть у меня – самая лучшая. Потому что всегда молчит! И – красива!
– Согласен. Божественно красива. Впрочем, у вас и лицо, и всё остальное ничуть не хуже! Спасибо вашим родителям – наследственность у вас отменная!
– А я смотрю, мои уроки не проходят даром. Если все вокруг будут отвечать мне «в моём стиле», скоро мне и самой станет стыдно так… пошло и вульгарно шутить!
– Собственно, леди, я и не думал шутить. – приподнятая бровь не давала понять, говорит ли старший лейтенант правду, или действительно шутит, – И пусть вы от второго помощника капитана и ждёте только официальных разговоров, я считаю что в данном случае должен всё-таки… Сказать правду, называя вещи своими именами!
– Лейтенант! Прекращайте говорить мне комплименты! А то я могу подумать, что вы пытаетесь влезть вне очереди – все знают, как мы, дамы, падки на лесть!
Лейтенант весело рассмеялся:
– Ну, а если серьёзно, я чертовски рад. Что вы настроены оптимистично, хоть и, думаю, испытываете сильную боль. Вашему мужеству, миссис МакГоннегал, мог бы позавидовать любой из нас. Ну а сейчас – не смею задерживать! Техник! Прошу доставить вашу подопечную в медотсек как можно быстрее. И – несите осторожно!