Мозги у него и правда работали. Как часы! Он даже здесь успел чего-то открыть.
– Понятно, леди. – лейтенант, помогавший всё это время Наиле залезать и запаковываться в скафандр, наконец вздохнул с облегчением, – Ну вот. Теперь можно и идти. Техник Ходжес захватит коробку с вашим… э-э… оборудованием.
– Хорошо, только пусть уж будет поосторожней с ним. Кстати! Мы что – сюда больше не вернёмся?
– Нет, уважаемая Наиля. Лунная Станция расконсервации уже не подлежит. Потому что уже нет самого главного, что нужно для жизни в космосе – электричества. Выгорело горючее в вашем реакторе. А солнечные батареи выработали ресурс, и окончательно испортятся года через два.
– Погодите-ка… Но как же тогда сохранился мой саркофаг?!
– На последних резервах аккумуляторов. И того мизера, что давали солнечные панели. Мы с нашими аккумуляторами успели сюда буквально в последний момент!
– Ага, понятно. – в скафандре трудно передёрнуть плечами, но Наиле это удалось, – Ладно. Одевайтесь, раз так, и сами. И ведите.
А то, несмотря на одну шестую чёртова «же», ноги не держат!
Капитан Пауэлл, предвидя трудности с адаптацией дамы, долгое время жившей при пониженной гравитации, да ещё и ослабленной после гиперсна, приказал сбросить силу тяжести на борту «Пронзающего» до ноль четырёх всё тех же «же».
Однако когда челнок причалил, и створка наружного люка «Пронзающего» закрылась, их подопечная не упустила случая поворчать:
– Вы что тут, хотите меня убить? Живёте при повышенной гравитации?
На это снова ответил техник Ходжес:
– А вы, уважаемая Наиля, сколько времени прожили на Луне?
– Четыре месяца. Буквально двух недель не дотянула до возвращения домой!
– Ну, тогда всё понятно. Мышцы адаптировались к пониженной нагрузке, и усохли. Больше нужно было времени уделять «лечебно-спортивным» мероприятиям в спортзале!
– Ну вы меня ещё поучите, техник! – дама сердито фыркнула, – Раз так нагло себя ведёте, ничего вам не дам!
Ходжес осклабился:
– Ой-ой, как мы заговорили! Подумаешь, испугала! Не больно-то и надо! Моя персональная кукла даже посимпатичней вас! А уж вежливая и безотказная – и не говорите!
Наиля взъерепенилась:
– Наглая скотина! Ваши пошлые шуточки, техник, засуньте себе в зад!!! Я, я… Пожалуюсь капитану!
– И – что? Он отберёт у меня мою Розамунду? Ничего не выйдет. Отбирать, даже на время, у членов экипажа средства личной гигиены и поддержания иммунитета запрещает Устав Космофлота!
Зашипела, открываясь, дверь модуля. За ней оказался лично сам Пауэлл, разумеется, слышавший весь диалог через наушник. Лицо капитана выражало сосредоточенную серьёзность. Хотя Ходжес видел, что Пауэлл еле удерживает… смех:
– Техник Ходжес. За пошлые шутки и неподобающее обращение к даме – два наряда вне очереди. На кухне.
– Есть, два наряда вне очереди, сэр! – но по лицу Ходжеса было видно, что он своей вины «не осознал». И вполне доволен.
7. Придирки, склоки, и качание прав начались!..
Но Наиля явно считала, что техник наказан недостаточно:
– Спасибо, конечно, сэр. Я ведь правильно понимаю – вы тут всем командуете? Ну так вот: скомандуйте, чтоб у этого доморощенного юмориста и наглого пошляка отобрали его чёртову Розамунду! Хотя бы на месяц!
– Сожалею, миссис МакГоннегал. Но я не могу нарушать Устав Космофлота. А там действительно чёрным по белому записано: «запрещается изымать или отбирать даже на короткое время средства личной гигиены членов экипажа, и оборудование для снятия нервного напряжения и повышения иммунитета!..» Ну и так далее.
– Ах, вот как. Ну хорошо. Тогда добавьте ему от меня лично ещё наряд на кухню!
– Техник Ходжес. Отбудете три наряда вне очереди.
– Есть три наряда, сэр. Можно вопрос?
– Задавайте.
– А с каких это пор у нас на «Пронзающем» сменился командир?
– С тех самых, как вы имели глупость привезти сюда меня!!! – глаза Наили снова метали молнии, и рот кривился от плохо сдерживаемого гнева, – И поскольку всем вам очень нужно восстановить чёртово человечество, а других «приспособлений» для этого вам Господь Бог не предоставил! Вот вам и придётся, техник, засунуть свой поганый язык в место, где солнце не светило, и следовать моим приказам! И выполнять мои «капризы»!
– При всём уважении, миссис МакГоннегал, ваши, как вы изволили выразиться, «приказы», экипаж будет выполнять лишь в том случае, если их одобрю я. И – если они не будут противоречить Уставу Космофлота, и банальному Земному законодательству.