– Оно пыталось много раз, – Харпер невольно усмехнулся, вспоминая те далёкие годы, – Но сейчас это невыгодно. Потому что на нашем корабле, как вы уже несомненно догадались, за двадцать лет путешествия многое ломалось и продолжает ломаться. И по-настоящему хороших, универсальных, специалистов, которые могли бы привести механизмы и системы «Пронзающего», в чувство, и заставить работать даже с полностью выработанным ресурсом, остались буквально единицы. Потому что ещё трое таких попросту погибли, спасая наш корабль от взрыва реактора. А ещё один человек, инженер Ганс Рюстерманн, попросту умер. От инфаркта.
А если техника Ходжеса посадить на гауптвахту, или просто дать ему наряд вне очереди, это для него – фактически отпуск. Возможность «законно» повалять дурака.
Потому что не нужно особо напрягаться, и что-то сложное пытаться отремонтировать. (А такая работёнка есть всегда!) А можно просто отсыпаться, иногда приподнимая зад с койки, чтоб поесть, и поплевать в потолок одиночной камеры, или отдыхать за несложной работёнкой по камбузу, типа перетаскивания кастрюль, и чистки и нарезания овощей из теплицы дока Маркса.
– Так – что?! Получается, я фактически вместо наказания обеспечила ему – трое суток сплошной малины?!
– Именно так, мадам.
– Вот же блинн… А можно попросить капитана переиграть это дело? И прислать мне этого гада – сюда? Уж я бы ему работёнки нашла! Мало не показалось бы!
– Сожалею, уважаемая Наиля. Но капитан у нас от своих приказов обычно не отступает. Ну, или для этого нужна ну очень убедительная причина!
– Ха! А горячее желание единственной на ближайшие пятьдесят парсеков женщины – не достаточно веская причина?!
– Нет, мадам. А теперь, если вы ничего больше не желаете, мы покинем вас. Обед кок принесёт по корабельному времени в два часа. То есть – через час. И, не сочтите за наглость, уважаемая Наиля, в целях лучшей адаптации к повышенной для вас гравитации вам этот час лучше действительно провести в… э-э… горизонтальном положении. – второй помощник недвусмысленно указал рукой на откинутую из стенной ниши и уже расправленную кровать, – Можете не сомневаться: все простыни и прочее бельё стирал не техник, а прачечный автомат.
– Хорошо. – женщина внезапно словно бы сдалась, и перестала ерепениться, – Сермяжная правда в ваших словах, уважаемый помощник Харпер, есть. С непривычки… Да и спросоня я что-то устала! Не каждую ночь спишь по восемьдесят лет!
Пойду помоюсь, да полежу.
– Какая-нибудь… помощь нужна?
– Ха! Ну вы ещё в ванной поподерживайте меня за ручки! А то ещё – и спинку потрите мочалочкой!
Честны так и подмывало сказать, что – запросто, и с большим бы удовольствием, но второй помощник, коротко глянув на инженера, предотвратил это дело, сказав:
– В таком случае – приятного отдыха, уважаемая Наиля. – Харпер демонстративно направился к двери в коридор, Збигнев, сдерживая ухмылочку – за ним. Но всё равно в спину им полетел комментарий:
– И передайте вашему драгоценному коку, чтоб не пересаливал еду! А то у меня – давление! Повышенное!
Второй помощник, выйдя и нежно прикрыв дверь, тем не менее тщательно её снаружи запер, и сунул дубликат ключа в карман. После чего посмотрел наконец в глаза Честны:
– Прошло, как ни странно, вполне мирно. А ведь могла бы возмутиться: почему это мы её запираем в её же каюте!
– Похоже, господин лейтенант, девушка нам попалась умная. И ушлая. Она не может не понимать, что все наши охламоны облизываются на неё, словно бабуины в брачный сезон! И замок в двери – залог её безопасности! Но! Народ у нас изобретательный. Мало ли кому чего в голову может прийти!
– Вот именно, господин инженер. Подобрать отмычку, конечно, могут попытаться. Но на то и видеокамера. – помощник кивнул в её сторону, – и микрофоны. Поэтому второй ключ я отдам только коку. И предупрежу, что и за него, и за нахождение его «клиентки» строго внутри её каюты он отвечает персонально!
Ещё не хватало, чтоб она отправилась разгуливать по кораблю!
Сейчас, направляясь снова к каюте Наили, чтоб сопроводить её до тренажёрного зала, Збигнев невольно снова про себя посмеивался.
Ну вот не может такого быть, чтоб их «отдохнувшая» и выспавшаяся стадесятилетняя коза не придумала для них чего-то новенького! И оригинального.
И точно.
Когда они со вторым помощником снова встретились после завтрака у двери каюты Наили, и Збигнев поприветствовал офицера, вид у помощника был вполне заговорщический:
– Да, здравия желаю и вам, господин инженер. Ну что? На что поспорим, что сегодня нам скучать не придётся?