Да, он не забыл, что беременная от него девушка отвергла его, потому что он был бедный и бездомный. Он так и не простил Нэнси, что она вышла замуж за Кэла, сына Рэнсома. И теперь его дочь считает, что он бросил ее…
Неожиданно дверь его кабинета распахнулась и сразу же со стуком закрылась. Лео встал на ноги. Абигейл стояла па пороге, темно-золотистые волосы спадали ей на плечи.
— Убирайся, — чуть ли не прорычал он, потому что на него сразу нахлынули воспоминания о шелковистых локонах, опутавших его, когда он прижимал к себе стройное гибкое тело Абигейл.
Эбби замерла на месте, глядя на него широко раскрытыми глазами испуганной лани. Подняв руку, она пригладила свои непослушные волосы. Ее лицо было до того худым и бледным, что Лео невольно забеспокоился.
Он вспомнил, как расширились от страсти ее зрачки, когда он поцеловал ее в первый раз. Сейчас под этими красивыми голубыми глазами залегли фиолетовые тени. В черных слаксах и черном жакете ее легко можно было бы принять за строгую школьную учительницу, если бы не топ ярко-синего цвета и растрепанные волосы.
Эбби наклонилась и подняла с пола несколько шпилек. Заколотые волосы придали ей еще более неприступный вид, но Лео видел перед собой ту сексуальную женщину, какой она была в баре. Несмотря на удивленно поднятые брови Рэнсома и отчаянно независимый вид, который пыталась придать себе Эбби, Лео почувствовал, как в нем пробуждается желание.
Только этого не хватало! Нужно немедленно выставить ее вон. Она ясно дала ему понять, что секс с ним она считает огромной ошибкой и презирает его за то, что он соблазнил ее тем вечером. Над этим нелепым обвинением можно было бы посмеяться, вот только смеяться ему не хотелось.
Покинув его объятия, Эбби убежала, даже не попрощавшись, а потом упорно его игнорировала. Но она хотела секса с ним не меньше, чем он! А после у нее еще хватило наглости заявить ему, что, ложась с ним в постель, она представляла на его месте Шангея. Последней каплей стало ее обвинение, что он преследует ее. Тогда он послал Абигейл Коллинз к черту.
Лео не собирался признаваться даже себе, что та ночь открыла двери в его сердце, которое было закрыто с тех пор, как Нэнси, Кэл и Майк Рэнсом посмеялись над его чувствами.
— Я занят, — более спокойно сказал он. — Ты не видишь, что у меня встреча?
— Я тоже не в восторге от того, что наконец лицезрю тебя, но, как я уже не раз говорила, это важно. Обещаю, что не отниму у тебя много времени. После моего ухода мы сможем спокойно не встречаться еще лет сто.
Я не в восторге, что наконец лицезрю тебя. Ее слова и тон, которым они были произнесены, задели его за живое. Но откуда это выражение паники в ее глазах?
Лео задушил в себе беспокойство и твердо сказал:
— Повторяю, я занят.
— Уже нет. Я ухожу, — раздался голос Рэнсома. — Этот негодяй в вашем полном распоряжении, моя милая. Наслаждайтесь его обществом, — с сарказмом добавил он и вышел.
К кабинету сразу же рванули парни из охраны, но Абигейл оказалась проворнее и успела повернуть замок, а затем прислонилась к двери спиной.
При виде ее пепельного лица и безжизненных глаз им овладел настоящий страх. Эбби сглотнула, точнее, сделала попытку сделать глоток. С ее губ сорвался тихий стон, который она тотчас же заглушила рукой и стала сползать на пол рядом с корзиной для мусора.
Лео перепугался не на шутку. Что, если она серьезно больна?
Опустившись на колени и прижимая одну руку к животу, Эбби склонилась над корзиной для мусора, пытаясь сдержать приступ тошноты.
— Что с тобой?
Эбби еще несколько секунд сидела, не поднимая головы, а когда ее взгляд, в котором застыло отчаяние, встретился с его, передним неожиданно встало лицо Нэнси. То же выражение паники…
— Еще не дошло? — прошептала Эбби.
В эту же секунду Лео все понял.
— Утренние недомогания? — на всякий случай уточнил он, надеясь услышать отрицательный ответ.
Эбби только кивнула, а в ее глазах появилась боль, от которой у него внутри все перевернулось. Лео попытался сделать глубокий вдох, но воздух вдруг стал необычайно плотным.
— Не надо обвинять меня в чужих грехах. Шангея, например…
Лицо Эбби сначала побледнело, а затем его залила краска — смесь гнева и унижения. Увидев стекающую по ее щеке слезу, Лео стал сам себе противен.
— Ненавижу тебя, — прошипела она и встала.
Он заслужил это. Как с его губ могли сорваться такие жестокие слова?
Когда Эбби снова заговорила, в ее глазах сверкала чистая ненависть, а голос звучал резко.
— Это твой ребенок. Поверь, я бы многое отдала, чтобы он был не твоим. Не хочу тебя больше видеть.
— Конечно, ты бы предпочла, чтобы это был ребенок Шангея, — обуздав вскипевшую ярость, рявкнул Лео. — И не важно, что он женат.
— Я могу сделать тест, если тебе нужны доказательства.
Ярость уступила место чувству вины.
— В этом нет необходимости, — процедил он сквозь зубы. — Послушай, я извиняюсь…
— В этом тоже нет необходимости. Расслабься. Я тебя презираю, ты испытываешь ко мне сходные чувства.
— Ты не права.
Стоило ли ожидать, что Эбби будет желать его ребенка, когда ее глаза полыхают ненавистью? Она возненавидит его еще больше, когда узнает, с какой целью он приехал тогда в бар. А если об этом станет известно совету директоров «Голден сперс», на его карьере и вовсе можно будет ставить крест.
Еще раз взглянув на Эбби, Лео зашел в ванную, намочил полотенце и наполнил стакан водой.
— Садись, пока не упала, — велел он, вернувшись и протягивая ей полотенце. — Вытри лицо, а затем мы решим, что тебе нужно делать дальше.
— Мне нужно? Ты хотел сказать — нам? — колко поддела она.
— Ты права. Я неудачно выразился.
— Ты мне не веришь. В этом все дело?
— Я же сказал, что просто неудачно выразился. Это мой ребенок. Ладно, вот что мы сделаем…
— Стоп-стоп. Ты не мой босс. Ты не можешь решать за меня.
— Ты носишь моего ребенка.
— Ты мнишь себя умным, а не додумался даже до презервативов! — выплеснула на него Эбби все волнение последних дней.
— Додумался до нескольких, — ровно ответил Лео.
Эбби умолкла и покраснела, так как Лео напомнил ей о том, что им обоим одного раза оказалось недостаточно.
— Если ты не заметила, я уже не мальчик, который может потерять голову от любви или бушующих гормонов.
…С ним такое уже однажды случилось, когда ему было восемнадцать. Второй раз это произошло в том баре, так что Лео солгал. Он пришел гуда с определенной целью, но не учел одного. Он увидел в глазах Эбби грусть и боль, которые она, пыталась скрыть, почувствовал ее красоту и притягательность. Он словно сорвался с цепи и начисто забыл о том, ради чего искал встречи с ней.
Они занимались сексом несколько раз, и каждый раз это было прекрасно и восхитительно по-новому. Как она всхлипывала и стонала, отдаваясь ему полностью, цепляясь за него руками и ногами, как возбуждение накатывало на него, подобно волнам прибоя… Он чувствовал себя всемогущим. Эбби была как экзотический фрукт, сладкий и нежный, и сколько бы он его ни вкушал, он не мог насытиться. Следующие несколько, дней он чувствовал себя на подъеме и даже мысли не допускал о том, что Абигейл оттолкнет его после такой незабываемой ночи.
Должно быть, они думали об одном и том же, потому что лицо Эбби порозовело.
— Я не очень хорошо помню ту ночь, — едва слышно произнесла она.
— В таком случае я тебе завидую. Я бы тоже хотел ее забыть.
— Ребенок будет служить мне постоянным напоминанием.
— Ты хочешь рожать? — Лео затопила волна неожиданной радости.
Эбби вскочила с кресла и прошипела ему в лицо:
— Не смей даже предлагать то, что предложила Кел! Иначе…
— Тише, тише. — Он мягко положил руки на ее плечи.
При его прикосновении в ее глазах промелькнула нежность, но сразу же исчезла. В следующую секунду Эбби отпрыгнула от него, словно ошпаренная кошка, и его это задело. С чего это он стал таким чувствительным? Он ведь уже однажды обжегся, второй раз должно быть не так больно. Но тогда на кону не стояла его карьера управляющего «Голден сперс». И если он не хочет потерять работу, нужно немедленно что-нибудь предпринять.