Затянувшееся представление закончилось.
- Какие вопросы будут к товарищу эксперту? - громко, во весь голос спросил Карпов, словно обращался не к тощенькому строю, а к ротной колонне.
Любопытствующих не оказалось.
- Может, вы желаете что сказать? - Майор повернулся к профессору.
- С вашего разрешения. - Покровский посуетился, повертел головой: удачно ли стоит, всем ли будет слышно.
Еще дома он заготовил на такой случай нечто вроде обзорной лекции о так называемых загадочных явлениях природы. Для начала, как ему представлялось, следовало бы напомнить о наиболее нашумевших историях - сколько толков было, к примеру, вокруг Бермудского треугольника, шотландской Несси, НЛО; потом - коротко об экзотике микро - и макромира, включая "очарованные" частицы и "черные дыры", и лишь после этого вести речь о странном объекте, обнаруженном в здешних горах - еще одной загадке, которая, возможно, стоит всех других вместе взятых. Важно было подвести слушателей к мысли, что природа не впервые подбрасывает людям совершенно, казалось бы, невероятные вещи, но рано или поздно для них находятся вполне естественные объяснения. Так и с этим "подкидышем": наука не отступится, пока не узнает, что оно такое и откуда взялось. Закончить свое выступление он намеревался на бодрой ноте: мы, мол, столкнулись с конкретным, хотя и странным, физическим телом, ничего сверхъестественного в нем нет, так что не надо поддаваться дикарским страхам и долой всякую мистику.
Однако домашняя заготовка не пригодилась. По дороге в лагерь он успел растерять весь запас оптимизма, а сейчас, под тяжелыми взглядами угрюмых солдат, и вовсе сник. Ему ли, прибывшему, что называется с корабля на бал, поучать тех, кто уже вторую неделю потеет на этом балу?
- Собственно, у меня только два слона, - торопливо произнес он. Хотелось бы знать, как вы его называете... ну, этот объект.
- Капсулу что ли? - уточнил сержант.
- Капсулу? Почему капсула?
- Потому что... - Сержант, похоже, стушевался. - Потому что - капсула. А что еще?
- Так вы считаете, он полый, сосуд? И что, по-вашему, там внутри?
- Бес ее знает. Она же не подпускает к себе.
Договорились выйти через час.
Отправив профессора в палатку отлежаться после перелета, Карпов позвал радиста, велел связаться со штабом округа. Там, должно быть, уже ждут его доклада и наверняка спросят, как показался ему эксперт. Брюзжать не хотелось, да и сказать пока было нечего - рассмотреть друг друга толком не успели. Но вспомнил консервную эпопею, вспомнил, что ученый муж, едва прибыв, уже дважды порывался рассказывать о жене, без которой, видать, шагу ступить не может, и не удержался, проворчал в трубку:
- Кого прислали? Его же за ручку надо водить.
Из штаба строго заметили, чтобы он не умничал, без него знают, кого присылать. Для полной ясности дали понять, что старшим у них в отряде теперь научный эксперт, а ему, майору Карпову, надлежит обеспечить работу профессора и без его ведома ничего не предпринимать. Словом, знай сверчок свой шесток.
Все это он выслушал спокойно, без возражений. Начальству бывает видней, особенно со штабной колокольни. Только ему здесь тоже кое-что видно, и если его мнение ничего не значит, то, хрен с вами, будет помалкивать. Но тогда уж от него многого не требуйте, сами все решайте, и посмотрим, что из этого получится. Для начала вот вам задачка:
- Как быть с консервами? - вне всякой связи спросил он, сожалея, что не видит физиономии говорившего с ним штабного офицера: ох и вытянулась же она!
- Какие еще консервы?
Ах тебе не понятно? Так я поясню.
- Завтрак туриста.
- При чем тут туристы? Что за чушь!
Какой же ты бестолковый, а еще при штабе.
- Консервы так называются. Саквояж лопнул, банки высыпались, валяются.
- Не морочьте мне м...! - Голос штабиста набрал высоту. - Доложите, как положено! Откуда консервы, чьи?
Вот видишь: тебя уже на грубость потянуло. Ты только сразу не срывайся, побереги нервишки. Они тебе еще пригодятся, мы долго будем разговаривать.
- С профессором прибыли. Жена ему всучила, чтобы не отощал.
- Хватит болтать!
- Он отказывался, а она на своем. Полный саквояж... Лопнул, не выдержал.
- Да вы спятили!
- Там с полсотни будет. Валяются без присмотра.
- Прекратить! - штабист уже визжал. - Вам сказано: решайте все с экспертом!
- Не могу, он спит. Или прикажете разбудить?
Мембрана хрюкнула, связь прервалась. Когда рация вновь заговорила, вместо нервного штабиста был уже другой. Карпов узнал голос полковника Висковского из политотдела.
- Ты там, Карпов, не валяй дурака. У нас здесь и так поговаривают, что вы все уже того...
- Что, заметно?
- В общем, возьми себя в руки и действуй по обстановке. Как на объекте?
- Сейчас сходим, посмотрим... Ваш-то эксперт без смены белья прибыл.
- Опять ты со своими штучками-дрючками.
- Какие дрючки! Он же в штаны наложит. Пусть так и ходит?
Закончив разговор, Карпов долго еще сидел у рации. Ну вот, проговорился полковник. Выходит, уже и в округе знают или, во всяком случае, догадываются, что с ними здесь творится какая-то чертовщина. Кончится тем, что в психушку упекут. А он еще сомневался, на что-то надеялся.
Карпов искоса посмотрел на радиста. Тот усердно ковырял спичкой под ногтями. Маникюрничал с таким видом, будто ему ни до чего дела нет. А ведь слышал разговор, слышал, шельма! Самый ушлый народ в армии - связисты. Ничего от них не утаишь. Хотел было предупредить, чтобы ре болтал лишнего, потом махнул рукой; а, бесполезно. Такой уж сволочной закон: первыми узнают те, кому не положено знать, и как раз то, что держится в секрете, - и с этим ничего не поделаешь.
- Нашел чем ковырять! Возьми ножницы да подстриги как следует.
Майор вышел из палатки. Была бы дверь - хлопнул бы. Все потому, что радист - единственный в отряде, кто не ходил к капсуле. С ним ничего не делалось, ему ничто не угрожало.
Они прошли лощину, низом обогнули крутой косогор с неожиданным скальным обнажением. Свежая, едва намеченная тропа, вильнув между валунами, снова повела на подъем. Идти осталось немного: взобраться на плечо горы - и там тропа кончится. Дальше никто не ходил.
Покровский тащился сзади, отставал, и Карпову приходилось останавливаться, терпеливо ждать. Он уже заметил перемену в спутнике. Поскучнел, попритих уважаемый эксперт. Спотыкаться стал на ровном месте раз, другой. Но пока не догадывается, что с ним. Усталость тут ни при чем. Не с чего было устать, от лагеря километра не прошли.
- Что значит сидячая жизнь, разучился ноги переставлять, оправдывался, тяжело дыша, Покровский. Он все еще искал каких-то невинных объяснений.
"Глупости, глупости, профессор. - Майор не собирался переубеждать его. - От вертолетной площадки ты шагал веселей".
Вскоре показался невысокий тур, наспех сложенный из камней и веток. Карпов сам соорудил его неделю назад. Это был рубеж, за которым начинало действовать уже вовсю.
Не доходя до метки, он предложил спутнику передохнуть, да и самому нужно было настроиться. Сколько бы ни ходил сюда - все то же. Накатывает волна животного страха, и никакими ухищрениями не унять ее: давит и давит, чем ближе к капсуле, тем сильней. Пора было предупредить профессора, чтобы не очень паниковал - на всех так влияет, тут уж никуда не деться, надо перетерпеть.
Объяснять, однако, не понадобилось. Он перехватил встревоженный взгляд: уже? Да, да, оно самое! Умница профессор, сам все понял.
Они подобрались к гребню горы.
Карпов попросил спутника подождать, сам продвинулся еще на несколько шагов и негромко позвал кого-то. Над землей выросла голова в каске. Майор сделал знак рукой, и из не видимого с тропы окопа проворно выбрался солдат. Переговорив о чем-то, они вместе спустились к Покровскому.
- Она вас почувствовала, товарищ майор, заискрила. - Солдат нервно улыбался, глаза его возбужденно бегали.