— Ничего, Андрей, — Саныч попытался улыбнуться, — надеюсь мы доживём до того момента, когда узнаем всю правду. А с тем человеком на берегу… — он вопросительно посмотрел на нас и увидев, что у нас нет ничего, что можно было сказать по этому поводу, продолжил, — В одном старом научном журнале, году, наверное, в восемьдесят девятом, я прочитал одну статью. Там как раз описывались различные возможные парадоксальные явления связанными с перемещениями во времени. И вот один учёный, не помню уже как его имя, предположил, что если человек сможет попасть в будущее или прошлое — не везде он сможет, скажем так, вольно гулять.
— Интересно, почему? — спросил я.
— Там было довольно сложное объяснение про то, как некие частицы времени непосредственно связаны с атомами человека, да и любой другой материей. И при перемещении эти самые атомы можно перенастроить лишь на «частоту» частиц времени лишь небольшого участка пространства. Ну как, примерно, словно этот путешественник во времени будет находиться под невидимым куполом. А если неожиданно он пересекает границу… Сами знаете, что.
— Зашибись, час от часу не легче. Теперь еще и границы ищи, пока не рассыпешься. Хорошее можно что-нибудь послушать? — Виталий нервно заёрзал.
— Только от тебя, дорогой мой. Знаете, я точно не усну, если Виталик снова нам чего-нибудь не расскажет. Чтобы как-то скрасить события сегодняшнего дня. — Саныч, приободряясь, смотрел на Виталия.
— У меня уже мозги устали от сегодняшнего дня. Даже не знаю, что и сказать.
— Виталик, не ломай традицию, — сказал я в свою очередь, на что наш верный водитель ответил:
— Сами потом решите, к месту или нет. Вот значит, небольшой переполох у нас тоже был. Мы с Нинкой только поженились, тогда её родители подарили нам старенькую дачу в Кременцах. Ну приехали, потихоньку убираемся, туда-сюда. А я смотрю — сосед, дядя Витя, залез на свою крышу, и чего-то там с трубой носится. Я спрашиваю: ты чего дядь Вить? А он: антенну я ставлю, не видишь, что ли? Помог бы лучше. Ну я — проблем нет. И вот теперь мы вдвоем, кряхтим, но с грехом пополам присобачили длинную металлическую трубу к дымовой трубе из кирпича. Стоим, пот вытираем, гордимся своей работой. Тут дядь Витя и говорит, что мы — два идиота. Вот те на, почему? А потому что антенну на трубу не навесили. Что делать, дядь Витя говорит: сейчас перекурим, потом открутим трубу и насадим на неё антенну. Ну сидим пока на крыше, отдыхаем. Тут его жена выбегает из дома и кричит чтобы мы спускались к чертям собачьим, потому как гроза надвигается. А действительно — тучи уже, и сверкает вовсю. Мы ей — да погоди ты, а она — нет, и чуть по земле не валяется в истерике. Ну раз такое дело, спустились мы, зашли все вместе к ним домой. Жена его говорит: сон плохой видела. Мы: что за сон? А то что ты утонешь, мужу она говорит. Я-то думал сейчас скажет, что молния в трубу ударит. «И какого хрена ты приплела сюда свой сон?» Пока дядя Витя орал до хрипа, тут как шарахнет, — окна затряслись. И полило как из ведра. Причем прямо из потолка. Вот тебе и потоп, думаю. Ну давай тут все ставить тазы да ведра. Не утонули, конечно, но вымокли так неплохо пока возились. Потом, гроза как унялась, вышли, смотрим, а молния в шифер долбанула — дырка и трещины, и дождь, значит, в эти трещины и протек в дом. Хорошо не загорелось. А труба целая, волшебство какое то, молния же должна была в неё ударить в первую очередь. Вот и не верь потом во сны, — замолк Виталий.
— Ну антенну то установили? — спросил Саныч.
— Установили. Но сначала лист шифера заменили. Жена потом ругалась, что я ей ни хрена не помогаю, но вечером дядя Витя позвал на плов, — хорошо тогда посидели. Нинка до сих пор иногда вспоминает. Вот.
— Тепло от твоих историй Виталь, спасибо, — протянул я ему руку. Мой друг кивнул, как заправский артист, и крепко её пожал.
— Как дома, — прошептал Саныч.
…А дежурить в эту ночь мы никого не ставили, незачем — кругом был только дым после пожарища. Спали как убитые. Но не все.
«— Помнишь Элли из «Волшебника Изумрудного города?»
Я смотрел на жену, фоном за ней осенние золотые листья окрасили красивыми полосами всё вокруг. Ее волосы развевались на ветру, она смеялась, мы, взявшись за руки кружились, находясь в каком-то парке. Я улыбался ей в ответ, кивнул, сказал, что припоминаю увиденный мной в детстве мультфильм, но смутно.
«— Но как же? Ну Элли! Она же шла по Жёлтой дороге! Ну?»
«— Почему ты спрашиваешь?» — спросил я.
«— Возле здания нашего офиса укладывали тротуар из жёлтой плитки, я там пошла и сразу вспомнила! Дошла почти до конца, но там были рабочие — каждый укладывал по одной плитке, а потом ложился наземь и умирал. На их место приходили новые и делали тоже самое. Странно, не находишь?»
Звонкий смех жены стал эхом, ветер закружил листья, закрывая её лицо. Я стоял один. Ветер прекратился, любимой не было, и в ладонях моих был только пепел… Вот же чёрт, да когда это прекратится?
— С прибытием! — весёлое настроение Виталика здорово заряжает позитивом — ещё раз сделал я вывод, как только разлепил веки. — Ты чего-то так стонал во сне, — продолжил он, — что там сегодня показывали?
— Да, сейчас, — ответил я и подошел к «ванне» чтобы умыться. — А где Саныч?
— Снаружи. Смотрит чего-то там…
Наш руководитель действительно расположился недалеко от входа в пещеру, и осматривал окрестности в бинокль. При нашем приближении он нас поприветствовал и сразу перешел к делу:
— Полоса огня ушла далеко на юг. Но если я не ошибаюсь в расчетах, то могу предположить, что пожар не затронул место нашего здесь появления.
— Это хорошо? — спросил я.
— Ну как сказать, мы всегда сможем вернутся на то место, как к точке отсчёта координат необходимыми нам для продолжения поиска.
— И нам придется вернуться в лес, — заговорил Виталий, — так как жрать уже абсолютно нечего. Надо там чего-нибудь раздобыть. У нас только воды — полный кран. Ну, полная ванна, точнее. Андрей, что ты сегодня видел? Может, путь домой?
— Сложно сказать… — и я рассказал им сегодняшний сон, стараясь не упустить детали. Некоторое время мои спутники стояли молча, обдумывая полученную информацию. Первым отозвался Виталик:
— Какая-то ахинея, я не про твою жену, конечно. Вот нельзя, что ли, просто всё показать? Жёлтая дорога, девочка Элли. Думай теперь, что хочешь!
— Если продолжить гипотезу о постороннем вмешательстве, — сказал в свою очередь Саныч, — значит мы получили довольно ценную информацию. Дорога из камней ценою в жизнь… Может это аллегория на само время?
— Нам то что с аллегориями делать? — спросил Виталий.
— Не знаю, дорогие мои, не знаю, — Саныч вновь посмотрел в бинокль, — кругом только дым и пепел… Пепел и дым. Вот!!!
От его восклицания мы даже дернулись. Но Саныч продолжал смотреть в бинокль и стал указывать в ту сторону рукой:
— Блестит! Там что-то блестит! Компас! Дайте мне компас!
Я вложил его в руку нашего командира и тот осторожно поднёс его к глазам.
— Есть курс! Гляди Андрей! — протянул он мне бинокль.
Среди целого океана черных, поваленных пожаром стволов, я разглядел отблеск — это было отражение солнца на каком-то металлическом предмете. Сомнений по этому поводу у меня не было.
— Опять какой-нибудь фланец? — скептически спросил Виталик.
— Нет, друг мой, — улыбнулся наш «профессор». «Какой-нибудь фланец», из обычного металла, почернел бы от пожара. Не чернеют лишь детали, покрытые платиной. Как капсула, например…
Пару «истерических» минут после слов Саныча я ещё долго буду вспоминать, ну, смотря сколько ещё проживу. «Бежим!», «дай я уточню курс!», «рюкзаки и воды взять надо!» — шум мы тогда подняли неплохой. Поражало спокойствие нашего руководителя, он не спешил и на наш вопрос об необходимости ускорения в сборах лишь ответил:
— А зачем? Если это она — хорошо, никуда она, значит, от нас не денется. Меня больше беспокоит, если это не капсула. И что мы будем потом делать?