— Это лишь гипотеза. Свойства они могут проявлять при близком расположении к «сестре» — Земле, точно не скажу, это дело исследователей в будущем.
— Когда нами займемся? — Виталик стал осматривать местность в бинокль. — Здесь даже травы не погрызёшь… Уезжать нам надо. Может обнимемся и вперед? Да где мы вообще?
— В архейской эре. Наверное. — устало кивал Саныч, взглянув и прищурившись на яркое солнце.
— Мы бы там умерли, — возразил я, — тогда же была ядовитая атмосфера.
— Совершенно верно, — указал профессор на горизонт, — а вот и она. Посмотри внимательно вокруг.
Я ещё раз огляделся и непонимающе посмотрел на Саныча, он объяснил:
— Что-то или кто-то любезно огородил нас от нее, дорогие ребята. И мы с вами под неким куполом, огромным, с нормальной атмосферой. А вокруг ядовитая, — аналогичная венерианской.
— Не понимаю тогда… — отмахиваясь внутри от роя гипотез ответил я. — Зачем эти видения? И что мы здесь делаем? Какова цель?
— Там впереди что-то блестит, — сказал Виталик, — прямо в конце вот этого… — указал он на желтые камни.
— Ну вот и ответ, — шумно вздохнул Саныч. Пойдемте.
Через метров сто «дороги» мы заметили какое-то странное движение под слоем песка. Там что-то шевелилось, но на поверхность себя не показывало. И слева и справа…
— Идем быстрее! — Взволнованно проговорил я. — И не наступайте на песок!
Мы ускорили шаг, я тоже посмотрел в бинокль — действительно, впереди была какая-то металлическая цель. Виталий коснулся моего плеча, и молча указал на землю, в отдалении от нас приблизительно на двадцать метров… На поверхность вылезла огромная рыба. Чешуя переливалась в солнечных лучах, длинные плавники раздвигали песок, но медленней и медленней… Чешуя больше не переливалась, стала серой. По телу пошли трещины, и вот рыбина рассыпалась в пепел… Прямо как окончание из моих диких снов.
— Останавливаться не надо… — прошептал Саныч, — в этих условиях жизнь невозможна.
Но песок продолжал шевелиться. Рыбина, потом гигантский кальмар, вот ещё невесть что с огромным панцирем… Песок словно закипел. Создания появлялись и рассыпались в пепел, снова и снова. Вот появилась какая-то ящерица с плоским хвостом, она немного пробежала и тоже рассыпалась, разделив участь своих прежних собратьев.
— Может мы сейчас в палате лежим? — с ноткой сарказма выкрикнул Виталик.
— Не останавливайтесь! Вдруг они успеют доползти до нашей дороги!
— Ё-маё, динозавр! — выкрикнул Виталик, показывая на морду какого-то велоцираптора, который заметил нас, но распался в пепел, не допрыгнув до нас совсем немного.
Мы уже бежали. Теперь уже невооруженным глазом я видел что-то большое и металлическое впереди. А по бокам от нас рассыпались в пыль бронтозавры, стегозавры… Одного растительноядного игуанодона попробовал атаковать горгозавр, но их участь была стать горками пепла или песка. Мы бежали, бежали без оглядки. Меня, например, сковывал ужас от мысли что, если какой-нибудь монстр с длинной шеей захочет дотянуться до нас чтобы понять, съедобные мы или нет. А металлическое нечто все ближе и ближе…
— Мама дорогая, эндрюсарх! — наш командир указывал на ужасно ревущее чудовище. Но махнул рукой, затем указывая на индрикотериев. — Это не просто пыль времен, это ещё и аллегория! Чтобы мы поняли!
— Скажите им что мы всё поняли! — крикнул Виталик. — Чего они скачут, и вон тот вон на меня так смотрит!
Тут я заметил, что Виталий, параллельно нашему стремительному бегу, пытается снимать происходящую вокруг нас фантасмагорию на телефон.
— Вот это правильно, — прохрипел, еле дыша, Саныч. — Только зарегистрированные данные…
— Батарейка сейчас сдохнет! — Выкрикнул Виталий, — И надо же Нине потом показать, где я все это время ошивался!
А происходящее вокруг не переставало изумлять количеством «рождённых из пепла». Вот стадо мамонтов, группа людей в звериных шкурах, один из них поднял руку в приветствии. Но рука отвалилась раньше, прежде чем древний вождь рассыпался вместе с группой своих соплеменников… Земля затряслась. Слева от нас, раздвигая горы песка, выросла огромная египетская пирамида. Звуки труб, армия фараона на марше… Бегом, дальше, дальше… Над нами летят огненные шары — справа бьют катапульты по средневековому замку… Ещё пятьдесят метров… Рёв самолётов: «этажерки» Первой мировой быстро сменились реактивными истребителями. Вот старт ракеты-носителя. Как же хотелось остановиться! Ракета не взлетела, осев горой пепла. Вот толпа людей… Открывают мост на остров Русский… Мы замедлили бег. Впереди был… На нашей «жёлтой дороге» стоял…
— Это он, как его, — начал Виталий.
— Это спускаемый аппарат, что привёз образцы, — уточнил наш командир.
Я посмотрел вправо, удивляться я уже перестал и почти равнодушно лицезрел как недалеко, ломая отсеки и модули, переворачивается в песке, Международная космическая станция, еще пару секунд и ее нет… Теперь я перевёл взгляд на спускаемый аппарат, к которому мы почти подошли и сказал:
— Не аппарат — главное, посмотрите внимательно на то, что перед ним.
Саныч, если можно так назвать хрип уставшего почти до смерти пожилого человека, удивленно вздохнул. Виталий присвистнул. Перед самым аппаратом, в метре над поверхностью «дороги» из серосодержащих пород, висела капсула с открытой крышкой.
— Антигравитация какая-то… — восхитился Виталий.
— Это жест, — Саныч почти отдышался, но держаться за область сердца не переставал, — или приглашение.
Всё вокруг стихло, не было больше никаких явлений, или, так скажем, «призраков жизни» из разных эпох. Пустыня вновь была просто пустыней: камни, песок и пустота до самого кольца из ядовитых облаков.
— Доставайте камни, — сказал я, — поигрались и будет.
Все молча достали из своих рюкзаков небольшие кусочки с Венеры, что доставили нам столько хлопот. Я посмотрел на Саныча, он кивнул в ответ. По очереди мы поместили камни внутрь капсулы. Крышка закрылась сама, мы отступили назад… Капсула стала двигаться в пространстве в сторону небольшого люка в аппарате. Тот открылся, и блестящий цилиндр исчез в чреве «космического странника». Далее было ещё удивительнее: аппарат стал покрываться мелкими прозрачными квадратиками, словно он состоял из пикселей. Исчезли крайние из них, вместе с частью металла обшивки. Ещё и ещё… И вот последний «пиксель», ярко вспыхнув исчез в никуда. Аппарата не было. Мы остались совсем одни посреди лунного пейзажа. Тишина вновь добавилась в наши спутники.
— И что? Всё что ли? — испачканное сажей лицо Виталика казалось смешным и усталым одновременно, но бодрость, или даже некое желание жить, звучащие в тембре его голоса, уже не в первый раз придавало уверенности в том, что мы не пропадем. Но Саныч думал иначе:
— Гвоздь забили… Молоток не нужен…
— Тогда убери его на место! — с гневом произнёс наш охотник. Но обращался он к неизвестно к кому, повернувшись лицом к пустыне. — Верните нас домой!
— Саныч… Александр Александрович, — начал я, — к чему было всё это шоу? Эти вехи жизни? Чтобы сказать нам что? Чтобы потом оставить здесь подыхать?
— Андрюш, меня всю дорогу грела надежда. Это всё неспроста, думал, и наши злоключения в каменноугольном периоде и здесь, и пребывание в космосе и даже твои сны. Хотел сложить все части мозаики по порядку. Но… Не вижу смысла. Если не придёт волна, я не знаю, как мы отсюда выберемся.
— А как она придёт? — спросил Виталик. — Камни то успешно свалили куда-то, совместно с аппаратом. Нам надо было тоже за него зацепиться.
— Нет, Виталь, может он сейчас переместился в космос. А вдруг мы появились бы там без этого… Без временнóго поля? Нам бы тогда точно пришёл конец. — Высказал я.
— Вообще не пойму этот эксперимент или ритуал, черт его знает, как назвать, — сокрушенно добавил наш главный.