Нетерпеливая пуговка на блузке Веры осторожно расстегнулась. Мои горячие руки коснулись её тела. В это мгновение мы оба задрожали от страсти друг к другу и девчонка дала волю моим рукам, которые, не ведая, что творят, нахально добрались до торчащих сосков. Вера повернула в мою сторону своё лицо, её пылающие губы коснулись моих дрожащих губ и наши губы слились в едином страстном поцелуе. Это было нечто прекрасное, чего мне ещё никогда не довелось ощущать. Мы оба, словно потеряли разум. Забыли про все на свете. У нас обеих горели лица и тела. Ещё мгновение и мы готовы были слиться в одно целое. Но в это время кто-то из подруг подозрительно закашлял, мы отстранились друг от друга.
Наше дыхание было настолько сильное, что можно подумать, это ветерок любви пронёсся через наши души. Благо, что рядом костёр горел едва заметно, никто не видел наши лица, пылающие от страстного поцелуя. Мы медленно на расстоянии приходили в себя. Вера неторопливо встала со своего места и стала подбрасывать в почти затухший костёр сухие веточки, которые сразу охватило пламя и осветило лица спящих друзей. Все пары спали, прижавшись, друг к другу.
Никто из них не выдавал себя предателем нашего первого поцелуя, который запомнился надолго. Подсел ближе к Мазуровой и тоже стал подбрасывать веточки в ярко горящий костёр. Вера не смотрела в мою сторону, делала вид, что она так очень занята проблемой сильно горящего костра. Чтобы Мазурова не спалила своим усердием весь отряд, вернулся на своё прежнее место и безразлично стал разглядывать звёздное небо.
У меня уже не было желания добиваться близости от девчонки. Боялся, что мы с нею совершим какую-то глупость, за что нам надо будет отвечать перед родителями. Может быть, даже будем отвечать перед советским законом.
- Мы больше часа дежурим, - услышал голос Веры. - Нам надо разбудить следующую пару.
Сразу встал и подошел к Стрельникову Витьке и Нестеренко Рите. Показал им на часы и отправился спать на своё место. Вера лежала на приготовленном заранее месте. Положила сзади себя вещмешок, так, что мне не было места лечь рядом с ней близко до прикосновения. Видимо не доверяла мне и себе. Ни стал настаивать. Лёг так, чтобы нам обоим было удобно спать и не беспокоить друг друга близостью.
Повернувшись к мешку спиной, тут же вскоре заснул крепким сном. Мне не было обидно за такое отношение Мазуровой Веры. Возможно, она была права. Мы с ней были так сильно молоды, что нам рано было думать о теме высокой любви. Нам достаточно было воспоминаний о первом поцелуе. Интимные отношения между разными полами нам не знакомы.
- Саша! Вставай! - услышал сквозь сон, голос Квашнина Андрея. - Опять наступило дежурство.
Осторожно отстранился от прижавшейся ко мне Мазуровой. Пошёл будить Нестеренко Риту, которая лежала, накрывшись шалью, а Стрельников спал, свернувшись клубком. Нестеренко Рита накрыла своёй шалью Витьку и подошла к костру. У костра больше пепла, чем огня. Надо собрать больше дров. Мы стали собирать вокруг костра оставшиеся палочки, разный мусор и все бросать в огонь. Постепенно костёр разгорелся. Мы сели рядом с огнём, обогревая руки. Старался держаться на расстоянии от Нестеренко Риты.
- Скоро будет рассвет, - тихо, сказала Рита, показывая на едва заметную полосу красного света, который выделялся над горизонтом на фоне темно-синего неба меркнувших звёзд. - Через час подъём. Мы хорошо отдохнули. С рассветом можно будет двигаться дальше от опасности. Надо заранее собраться.
Ничего не сказал, лишь кивнул головой. Мои мысли погружены в раздумье о прошедшем дежурстве с Мазуровой Верой. Мне совсем не интересно слушать болтовню Нестеренко Риты, которая была худая, как сушёная вобла, с совершенно плоскими грудями, на месте которых больше выделялись пуговички от карманчиков кофты, чем сами груди. Мне даже стало жалко Риту, что она неважно по своему возрасту.
У неё всегда будут проблемы в подборе партнёра. Если бы не придумал девчатам выбирать пару, то Нестеренко Рита осталась бы одна или была бы моей напарницей. Тогда нам обеим было бы плохо. Мёрзнуть все дежурство, как сейчас. К ней даже жалко дотрагиваться, можно случайно причинить ей боль. Ведь она такая хрупкая, словно былинка на пустом месте в поле. Любое моё физическое движение со стороны может прервать её жизнь.
Нестеренко Рита посмотрела в мою сторону. Удивилась странному выражению моего лица. Перестала болтать, только нервно покусывала травинку, подобранную у горящего костра. Солнце все сильнее окрашивало небосклон в разные цвета. Верхушки больших деревьев окрасились в золотисто-зеленый цвет и потянулись навстречу восходящему солнцу.
С первыми лучами восходящего солнца лес наполнился пением птиц и стрёкотом кузнечиков. Небо над нами было такое чистое, словно кто-то умыл его перед рассветом и показали людям, встающим с первыми петухами. Петухов совсем не было слышно в горах, рядом с нашим костром, вокруг которого спали пары мальчишек и девчонок, плотно прижавшись, друг к другу. Наверно им сейчас снится первая любовь.
- Не надо будить никого, - тихо, сказал, Нестеренко Рите. - Пусть хорошо выспятся. У нас впереди целый день. Мы успеем решить проблему, продолжить свой путь до озера Рица или вернуться обратно домой. Думаю, что лучше отложить нам поход, а вернуться рассказать взрослым о танке.
Нестеренко ничего не сказала мне, только поёжилась от утренней прохлады. Накинул Рите на её худые плечи свою тёплую куртку. Она приветливо улыбнулась, отблагодарила меня кивком головы. Мы продолжили своё дежурство у потухшего костра, до общего подъёма отряда. Первым проснулся Волошин Антон. Он зябко потянулся во весь рост и побежал по нужде в ближние кусты.
- Девчонки справляют свои дела в южной стороне, - распорядился, когда все стали просыпаться. - Мальчишки в северной стороне от нашего костра. Подглядывать друг за другом, неприлично.
Девчонки захихикали и побежали в указанную им южную сторону. Мальчишки отправились в свою северную сторону. Вот, все свои дела сделали. Подождал, когда весь отряд соберётся у потухшего костра. Нам надо было обсудить наши дальнейшие действия в данной ситуации.
- В первую очередь нам надо хорошо позавтракать, - сказал, притихшему отряду. - После, с большой осторожностью, мы обследуем, на расстоянии нашего зрения, эту возвышенность с немецким танком. Если вы хотите все увидеть и остаться живыми, то близко не подходите к танку. Любопытство может погубить каждого из нас или сразу всех из-за любопытства одного из нас.