Вынув телефон из кармана, он набрал номер. На пятом гудке Капучинка ответила запыхавшимся голосом.
— Игнаш, я чуть занята, — выдохнула она и торопливо пробормотала, — Давай к обеду созвонимся. Пока.
Игнат только не успел ничего сказать. Смотрел на телефон, и судя по бегущим по дисплею цифрам, Лика просто отложила мобилку, а нажать на отбой забыла. Игнат уже хотел сам сбросить звонок, но что-то остановило его. Прижав телефон к уху, он стал слушать.
— Черт, малыш, — говорил смутно знакомый голос, такой же немного рваный, как и у Лики, — Давай вот так что ли. Ты как? Удобно?
— Оххххренеть, — услышал стон Капучинки, — Ты как это вообще? Тох, что-то я не знаю. Думаешь, успеем?
— Не очкуй, лапуля, сотню раз так делал, — голос мужика звучал уверенно, Игнат услышал шуршание, рваный выдох.
— Тош, как-то надо раскачаться наверное, кажется я не готова, — немного неуверенный голос Лики.
Боже, вот же ублюдок! Котик Тоша?!
Игнат понял, что просто не может дышать. В ушах звенело, перед глазами — сплошная красная пелена. И словно судьба решила добить Игната, разговор между Ликой и котиком Тошей не закончился.
— Черт, Тох, ты лучший! — восторженно и сбивчиво говорила Лика, но голос был капельку уставший.
— А я что говорил? — смеялся Тоша, — Расслабь булки и получай удовольствие. Давай еще разок, и я перекурю.
Дальше Игнат не смог слушать. Медленно нажав на отбой, раздавил телефон в руках, наблюдая, как вываливается батарея. Так же медленно вынул сим-карту.
— В студию к Малике, — не глядя на водителя, коротко скомандовал парень, и закрыл лицо руками.
Он должен справиться. Он простит. Она ведь простила. И он сможет.
Да только где взять силы, чтобы убрать образы сплетенных тел из головы, чтобы не представлять лица Капучинки, когда она бьется в экстазе в руках другого. А Игнат почему-то не сомневался, что Тоше хватит и мозгов, и опыта, удовлетворить его девочку. Или уже не его?
— Быстрее! — рявкнул Игнат, радуясь, что он с парнями оказался не так далеко от студии Лики.
Машина резко затормозила, а Игнат вылетел из салона, как черт из табакерки. В два прыжка он влетел по лестнице, и в следующее мгновение уже дернул за ручку двери, ведущей в зал.
В студии были распахнуты все окна, но ветерок не спасал от духоты. Из динамиков лилась тихая, но знакомая Игнату музыка. Аргентинское танго. Да. Точно.
Игнат застыл, мысленно готовясь увидеть любую картинку. Лику обнаженную, в руках урода и скорее всего смертника. Лику полураздетую, бьющуюся в агонии страсти. Лику уставшую и уснувшую после секса. Но не такую Лику — висящую на плече Тоши-котика.
Первое мгновение Игнат часто моргал, задаваясь вопросом, что из всего было глюком. Он прислонился спиной к стене. Потом аккуратно присел на лавку у входа. А дальше тупо заржал.
Опираясь спиной о стену и вжимая в нее затылок, Игнат смотрел, как Лика танцует гребаное аргентинское, мать его, танго. Выверенные движения. Изящная шея и тонкие руки. Покатые бедра, затянутые в облегающие шорты ниже колен. Белая майка поверх короткого яркого топа чуть прикрывала попку. Игнат видел, что ткань пропиталась потом, но не мог оторвать взгляда от ее одежды. Пожалуй, более эротично и желанно ни одна женщина просто не могла выглядеть. Для Игната. Только она. Только его Капучинка. Потому что эту майку он как-то ставил у нее дома. Это его, Игната, майка.
Парень потянулся в карман, вынул пачку сигарет и зажал фильтр одной сигареты зубами. Боже, он чуть не сдох, пока ехал сюда.
— Игнаш, ну ты совсем охренел? — возмутилась Лика, — Курить здесь? На улице кури.
— А просто посидеть можно? — тихо спросил Игнат, кивая Тоше в знак приветствия, — Посмотреть.
— Посиди, — кивнула Лика, — Только тихо. Мы в запарке. Турнир на носу, а всю программу подбивать.
— Рыбонька, — вмешался в разговор Тоша, — А может я сгоняю за едой? Жрать хочу. Умираю.
— Тош, — строго скомандовала Лика, — Давай уже закончим, и устроим перерыв.
— Капучинка, а ты сама ела? — напрягся Игнат.
— Игнаш, — строго произнесла девушка, — не отвлекай. Потом поем.