– Я пока не буду, – замялся Курицын, разливая водку по рюмкам. – В баню трезвым люблю ходить. Еще попаримся пару раз, и сразу присоединюсь к вам, – как бы оправдываясь, добавил он.
– Ты смотри, – засмеялся полковник Мортушко, – прям как Сухой заговорил. Тот в бане вообще не пил.
Мортушко поднял рюмку, и оба заместителя последовали его примеру.
– Выпьем за нас, ребята, за службу нашу, за офицерскую честь. На всех нас возложены обязанность и ответственность. Мы – кузница кадров для российской армии. На нас равняются молодые курсанты – будущие офицеры. Хоть и не в десанте, но никто кроме нас! Будем!
После того, как офицеры опустошили рюмки и закусили бутербродами с селедкой, один из замов полковника Мортушко задал вопрос:
– А Сухой, это кто?
Полковник нахмурил брови.
– А ты Сухого не застал что ли? – ответил он. – Ну да, вы ж все после пришли, я один тут аксакал остался. Не слышали что ли ни разу про него? Интересный человек со сложной судьбой. В бане тоже никогда не пил и других к тому агитировал. Расскажу вам про него, слушайте.
Служил в нашей академии Сухов такой, Кирилл звали. Начинал он карьеру в спецподразделениях, был снайпером. В горячих точках с ним не встречался, но за него много знаю, что стрелял отменно и в военном деле был профи каких поискать. Молчаливый был, как все профессиональные снайпера. Удивительные люди, встречал таких на Кавказе – в расположении маются, ищут угол потише, а потом уходят в лес на позицию и сидят там по несколько дней, им там проще, в одиночку. Ну и Сухой из таких же был: спокойный как удав, молчаливый, но рассудительный, – уж если доверится тебе, то собеседником будет интересным. Читал он много, особенно историю любил, а еще компьютеры да технику изучал, технологии там всякие современные… Сухой – так мы его звали – в двух чеченских кампаниях участвовал, ветеран боевых, наград иконостас, но опытом своим никогда не кичился. Скромный мужик был да и семьянин отменный. Жил здесь, в Питере, с женой и сыном. Я с его семьей познакомился, когда он к нам в академию попал. Образцовая семья была: сын учился хорошо, жена любящая, всегда его поддерживала, ждала из командировок. А оказался Сухой у нас из-за ранения. Ему взрывом глаз повредило – служба снайпером была для него закончена. Врачи комиссовать хотели, да попросили за него люди сверху, понизили ему группу медицинскую так, чтобы мог он здесь, в академии, служить. Вот он у нас инструктором по огневой и устроился.
Курсанты уважали мужика, хоть и выглядел он не броско. Не скажешь по нему, что спецназовец. Лицо интеллигентное, залысина, очки – больше на физика похож, а сам в перерывах между занятиями бегал по стадиону, то на турнички, то на брусья – молодым правильный пример подавал.
Была у Кирилла одна страсть – жуть как любил он спортивные пистолеты системы Марголина. Курсантов он учил стрелять преимущественно из них. Ходили слухи, что Сухов у себя хранил еще где-то целый арсенал стволов и боеприпасов, который в свое время привез с Кавказа, но об этом я его никогда не расспрашивал – как-то не этично было.
Сын у Сухова был единственным ребенком в семье, души он в нем не чаял. Воспитывал правильно, к спорту приучал, в академию приводил – с коллегами и курсантами знакомил. Зарабатывал-то Сухов не много, жена тоже не всегда работала, во многом они ужимались, а деньги все вкладывали в сына, в его образование. Они как-то переезжали из одной квартиры в другую и сына из средней школы после девятого класса в престижный лицей перевели: хотели, чтобы образование достойное получил, в люди выбился. Денег там отбашляли немало. Но не все у них так пошло, как планировали.
У сына в лицее отношения не сложились с двумя мажорами. Учились там два говнюка – сынок прокурора окружного и сынок депутата городской Думы. Там, в принципе, много мажоров училось, большинство нормальных ребят, но эти двое отморозки были конченные. Прицепились к парню, как только пришел он в лицей, типа с той позиции, что «нищебродам здесь не место». Приставали, провоцировали, высмеивали при всех, что, мол, телефон у него дешевый и одежда немодная. Парень долгое время терпел, в драку первым не лез, родителям не жаловался.
Однажды на перемене вывели его эти двое на улицу вроде как на разговор, прямо возле лицея, за угол зашли и бить начали. Сын то у Сухова хоть и в отца был – спокойный, миролюбивый, но отпор дать мог. Завязалась между ними потасовка двое на одного, мажоры его количеством одолели. Упал он когда на асфальт, они продолжали ногами добивать, в итоге – умер пацан.