Конечно! Так мы ему и поверили. Лаки ругался земным матом с тех пор как побывал на исторической Родине, лет десять назад.
В то время он ещё надеялся найти себе пару, но перемещение на Землю окончательно поставило крест на его мечтах и погрузило в депрессию. Подходящие кошки там жили в огромном количестве, но вот незадача! С ними совершенно не о чем было говорить!
Мало того, что они оказались просто кошками, так и Лаки на Земле терял возможность разговаривать, становясь почти обычным котом, что очень его угнетало.
Первыми словами, которые он выдал по возвращению на Веливул, были виртуозные ругательства русским матом.
Мама была шокирована и даже шлёпнула его газетой по ушам от возмущения. Они две недели потом не разговаривали. Лаки дулся, мама извинялась за насилие над личностью, и только неимоверными усилиями меня и отца им удалось договориться. Лаки в доме больше не ругался, но на улице любил дать себе слабину.
— Не ври мне! Ты собирался ругнуться! Но где-то ты прав. Переезжать нам действительно придётся, — сейчас я уже осознавала масштаб грядущих проблем, — Уля, приведи меня в порядок и быстро несись домой, собирать вещи. На Землю мы отправимся сегодня же.
— Кара, у тебя есть план? — иногда Лаки делал такие глаза, что хотелось его обнять и плакать.
— Есть! — я сказала это очень решительно, хотя плана у меня никакого и не было.
— Поделишься?
— Потом. На Земле, — хоть у меня и болела душа в тот момент, но показывать свою слабость самым любимым и зависимым от меня существам, я не желала.
Может быть, мне надо было рыдать и убиваться над своим разбитым сердцем, но, почему-то, внутри меня кипела только злость, жажда мести и решимость заставить Повелителя обо всём пожалеть. Я прекрасно помнила, как это похотливое животное, наш Повелитель, реагировало на моё тело и ласки, пока меня не видел. Значит вывод один — я красивая, сексуальная и соблазнительная и, не будь я Карашеррисой Рас, он бы с радостью взял меня прямо у стены. Всё дело в моём имени, в его принципах, и моей стратегической ошибке из-за излишней наивности, но ничего! Я поменяю и имя, и внешность, и его принципы, и от наивности избавлюсь! Не будь я дочерью избранной пары! Только дайте мне немного времени, и я заставлю его ползать передо мной на коленях, умоляя об ответных чувствах.
Улина поправила мне макияж, платье и причёску, чтоб я могла не вызывая подозрений заявиться в зал и обработать родителей в нужном нам направлении.
— Кара! Ты где была? Я тебя искала! — мама как мама, меня не было-то всего ничего, а она уже готова розыскные операции проводить.
— Воздухом дышала, захотелось побыть одной и подумать.
— И что надумала? По глазам вижу, что сейчас ты нам выдашь бомбу, — вот и как с ней жить? Всё-то она по глазам видит!
— Я хочу, чтоб мы отправились в путешествие прямо сейчас! — не стала разочаровывать её я.
Уговорить родителей отправиться на Землю этим же вечером, особого труда не составило. Когда я изъявила это желание, мама сначала приняла его в штыки, но стоило мне произнести волшебную фразу, как она начала сдавать позиции.
— Мамуль, конечно, тебе хорошо. У тебя не было двадцатилетнего запрета на перемещения, вы с папой каждый месяц куда-то выбираетесь, тебе меня не понять…
— Кара! Что за глупости? Я прекрасно тебя понимаю, но к чему такая спешка? Ведь планировали завтра с утра.
Да вот так вот вышло, мамочка, что завтра с утра может быть поздно, но об этом я тебе не расскажу.
— Да ничего, мам. Просто вот сейчас я гуляла, гуляла и осознала, что теперь могу отправиться куда угодно! И этот парк мне стал мал и Веливул стал мал. У меня в груди всё трепещет, я сегодня точно не усну!
— Вась, ну а что такого? Давай прямо сейчас и отправимся? — расчёт сработал. Папа всегда на моей стороне, — погуляем по Арбату, в Москве сейчас начало августа, должно быть тепло. В «Реальный Рай» заскочим, навестим твоих друзей.
Папа знал толк в искушениях, и на какие точки нужно давить, чтоб глаза мамы загорались. Не знаю как, но мне с детства всегда казалось, что эти двое ведут мысленные беседы, о которых никто и не догадывается.
— Ну что, переносимся? — я прервала их гляделки, напоминая о своём, о наболевшем.
— А Шасс? — мама хоть и почти согласилась, но до конца не сдавалась.
— А что с ним? Он спит уже, а завтра его отец вспомнит о своём долге и заберёт ребёнка во дворец.
— Кара! Вы что поссорились с Шамирхаром? — язык мой враг! Вот чтобы не трепать им попусту? Мама чутко уловила в моём голосе язвительные нотки.