– Командир, скажи, сколько я тебе должен, и мы быстро разъедемся в разные стороны, – предложил Вадим.
Сержант на листочке бумаги написал несколько цифр. Вадим полез в карман и, достав деньги, передал их сотруднику ГАИ.
– Ты не обижайся на меня, нас ведь двое, да и командиру взвода нужно отвалить.
Он вернул Вадиму документы и вполголоса, словно на дороге стояла толпа любопытных, сказал:
– После нас будут еще два поста ГАИ. Если свернете по дороге на Марийку, там их нет, и можете ехать прямо до Казани. Иначе везде придется платить.
Вадим поблагодарил его за информацию и, сев в автомобиль, погнал в сторону Казани. Проехав километров сорок, он свернул с основной трассы и ушел в сторону Йошкар-Олы.
– Ты куда это поехал? – поинтересовался у него Прохоров.
– Да, мент посоветовал. Говорит, что если ехать через Марийку, то постов ДПС там уже нет. Вот я и свернул, посмотрим, соврал ли он, – ответил Ловчев, увеличивая скорость.
Сотрудник ГАИ оказался прав: на трассе до самой Казани ни одного поста они больше не увидели.
«Вот что делают деньги, – думал Ловчев, въезжая в Казань. – За эти засаленные бумажки даже менты продаются, как проститутки».
Вадим быстро развез своих друзей по домам и, поставив машину в гараж, направился в квартиру матери.
***
Через пять дней после их возвращения в Казань состоялись похороны Бондаренко на Арском кладбище. Народу было много, особенно молодых ребят спортивного телосложения. Путь от подъезда дома, где жил Бондаренко, до катафалка был усыпан красными гвоздиками.
Работники милиции, не скрывая камер, снимали похоронную процессию, стараясь документально запечатлеть всех активных участников молодежных группировок города.
Прохоров хорошо знал эту тактику милиции и поэтому не явился на вынос тела. Накануне он вместе с Цаплиным пришел на квартиру к родителям Бондаренко, чтобы попрощаться со своим товарищем. А вечером Игорь приехал в «Грот-бар», где встретился с Ловчевым.
– Ну, как дела? – поинтересовался он у Вадима. – Теперь, наверное, жалеешь, что связался с нами? Если решишь свалить, обижаться не буду. Ты не клялся нам в верности и никаких обещаний не давал. Ты, Вадим, совершенно другой человек, не такой, как мы с Цаплиным, ты учишься в университете, у тебя есть буквально все: квартира, машина. Отец, с твоих слов, – денежный мешок. Мы живем улицей, щемим киоски, продавцов. Жизнь у нас полна риска: сегодня ты завалишь кого-то, завтра завалят тебя. Ты думаешь, мы с Цаплиным качки и нас боятся другие ребята? Это неправда. Для улицы это не самое главное: чем больше человек, тем проще попасть в него из пистолета. На улице главное иметь силу в пальце, который нажимает на курок.
Ловчев старался не перебивать своего товарища и внимательно слушал его своеобразную проповедь. То, о чем сейчас говорил Прохоров, он уже давно хорошо знал.
Бывая у отца в коттедже, Вадим узнал, где отец хранит два пистолета, приобретенные по случаю в Ижевске. Часто, когда Вадим оставался один, он доставал их, разбирал и аккуратно смазывал оружейным маслом. Оружие не просто нравилось Вадиму, оно притягивало к себе как магнит.
– Слушай, Прохор, что ты несешь пургу? Я с первой встречи догадался, кто вы с Цаплиным. Поэтому лечить меня не надо. Есть претензии – говори, если нет, то пей свой сок или пиво.
Игорь не ожидал от Вадима такого прямого ответа и на какой-то миг растерялся. Придя в себя, он внимательно посмотрел на приятеля и признался:
– Ты знаешь, Вадим, меня с сегодняшнего дня не интересуют уличные дела. Сейчас многие, с кем я когда-то бегал по улице и делил асфальт, стали другими людьми: кто-то ушел в бизнес, кто-то подался за бугор с большими деньгами. Только я продолжаю эту никому не нужную войну, не имея за душой ни копейки. Ты можешь мне не верить, но я говорю правду. Я еще в Москве, а вернее, там, в морге, понял, что живу не так, как хотел бы. Я хочу жить в окружении своих друзей и близких, а не хоронить их. Я отныне не боевик и убивать просто так никого не буду.
Он сделал большой глоток пива и замолчал. Вадим, словно в состоянии гипноза, сидел неподвижно, не спуская с Прохорова глаз. Он не верил в его минутную слабость, но и не считал, что Игорь устраивает ему очередную проверку. Так мог говорить только тот, кто решил окончательно порвать со своим прошлым.
– Ну что, Вадим? – спросил его Прохоров. – Будешь и дальше играть в русскую рулетку?