«Точно! Я в теле женщины!» — только эта мысль остановила его в желании немедленно вызвать поддержку.
«Чёрт меня побери! Ведь админы совершенно однозначно говорили, что в игре невозможно выбрать персонажа другого пола! А ведь сколько желающих трансов, педиков и других ненормальных вначале слезно умоляли дать им возможность играть бабскими персонажами», — мысленно усмехнулся Павел.
Отказали тогда всем, сославшись на различия в физиологии, нервной организации и тому подобную лабудень.
«Как бы не так!» Интересно, сколько можно стрясти с Вальдиры?
Ладно, об этом он подумает немного погодя, а пока… А пока, почему бы и не осмотреться? Шанс ему выпал уникальный, другого такого не будет. Так почему бы им не воспользоваться?
***
Короткий коридор, в который выходила дверь, вел на палубу. Снаружи ярко светило солнце, дул лёгкий теплый ветер, тут же растрепавший длинные светлые волосы. Плеск издавали весела — по ряду с каждого борта, они мерно поднимались и опускались в воду.
Галера была относительно небольшой. Посредине палубы — мачта с одним прямым парусом. Гребцы, очевидно, под палубой, сейчас пустынной. Пара ступенек на бак. Никого. Три коротких шага — и он возле носовой фигуры, изображающей четырехрукую женщину. Встал, опершись на выступающий козырьком фальшборт. Внизу толстое окованное бревно тарана разбивало набегающую волну в пену, и та с шипением скатывалась назад по скулам корабельного носа.
— Пассажирам третьего класса выход на верхнюю палубу запрещен, — грубый, почти рычащий голос окатил сзади.
Не торопясь, повернулся. Хм, полуорк, НПС, пятидесятый уровень.
Презрительно взглянул на полуорка, усмехнулся про себя: «Куда ты лезешь, малыш?» Треуголка, распахнутый тёмно-синий камзол с золотыми галунами на голое тело, собранные в гармошку ботфорты, на поясе простая сабля. Капитан галеры.
— В чем дело, кэп? — спросил и даже вздрогнул — раздался мелодичный голосок. «Это я?» Прочистил горло:
— Что не так?
Капитан, видно, не ожидавший такой реакции, даже немного стушевался, повторил:
— Третий класс сидит в каюте. Впрочем, — бросил оценивающий взгляд сверху вниз и облизнулся, обнажив клыки, — тебе, красотка, я сделаю исключение.
Мгновенная оценка обстановки. За спиной капитана никого. Но ведь с чего-то он все же борзеет? Бли-и-ин! Сознание пронзила мысль: «А я-то! Я-то вообще первого!»
— Пойдем, милая, покажу тебе мой роскошный корабль, — полуорк ухмыльнулся и протянул лапу.
Красуясь как перед зрителями, Пашка чуть сместился. Перехват руки, потяг; используя инерцию, подсечь опорную ногу — и хлопающий удивленными глазёнками капитан улетает за борт, как раз под нос своей лоханки…
Картинка ускоренной перемоткой промелькнула перед мысленным взором. А в реале все произошло совсем не так. Тело только начало перемещаться внутрь движения капитана, правая рука как-то слишком медленно потянулась перехватить полуорочью ручищу, попыталась вцепиться… Тонкие пальцы с трудом стиснули лапищу-бревно. Подшаг назад, удар ногой — бамц! — как будто влепил ею по железобетонной колонне.
— А ты бойкая, люблю таких! — прорычал полуорк, подтаскивая его к себе за талию. Слюнявая морда приблизилась к лицу.
Правая рука Паши оказалась прижата к боку. Свободной левой он нанес короткий хук в висок непися. Кулак не успел полностью сжаться, движение получилось размазанным — раздался звук слабой пощечины.
Капитан, откинувшись назад, захохотал:
— Хороша чертовка!
Так, а если? Поднял ногу и со всего маху резко опустил ее пяткой на мысок ботфорта.
— Ух ты, — непись удивленно отстранился, чуть ослабив хватку.
Резко подсев, Пашка выскользнул из захвата. Толкнул двумя руками в грудь капитана. Используя полученный импульс, перекатился через фальшборт.
Войти рыбкой не получилось, от удара об воду шкала здоровья немного просела. Гребок руками от надвигающегося борта. Перед глазами встал полупрозрачный таймер: 01:59, 01:58. Удар по голове, снимающий сразу половину здоровья. Весла! Быстрее в сторону! Гребок, гребок, гребок. Сквозь прозрачную толщу воды видно, как с неумолимостью гильотины весла вновь опускаются. Еще усилие!
Шкала жизни мигнула и резко почернела. Голубоватый цвет моря стал черно-белым, тело перестало слушаться. Полыхнула белая вспышка. Несколько мгновений перед глазами крутился знакомый радужный водоворот, затем исчез.
Павел опять сидел на лавочке в такой темной, после яркого солнца, каюте. Выскочило сообщение: