– Ну, я типа решил, что не смогу долго скрывать это от тебя.
Шики взяла еще один напиток. Она на секунду приложила соломинку кто рту и быстро убрала… Шики не любит холодное.
– Если честно, я вроде подавленного импульса Шики. Она очень хотела сделать это, но до сих пор было не с кем, потому что Шики Рёги никто не интересовал, – скучающим голосом сказал ШИКИ.
Я застыл, завороженный этими глубокими черными глазами.
– Но ты не сомневайся, я та же Шики. Просто говорю то, что Шики думает. Я же говорил, мы только базарим по-разному… Впрочем, у нас намечается расхождение, так что не воспринимай меня всерьез.
– Расхождение?.. Хочешь сказать, у вас с Шики бывают ссоры?
– Ну что ты, как можно ссориться с самим собой? Когда я что-то делаю, этого хотим мы оба, так что ни один не возражает. Сколько бы я ни сопротивлялся, контролирует это тело Шики. И я сейчас с тобой говорю потому, что Шики тоже не против. Впрочем, она, вероятно, пожалеет об этом разговоре. Шики не стала бы этого делать, правда?
Я согласился.
ШИКИ рассмеялся.
– Вот что мне в тебе нравится. А Шики это не нравится. Вот что я имею в виду под расхождением.
…О чем он говорит? Шики не нравится тот факт, что я не слишком долго размышляю? Или Шики не нравится тот факт, что ей нравится эта часть меня? Не знаю почему, но я вдруг решил, что верно второе.
– Ну, на сегодня объяснений достаточно.
Внезапно поднявшись, ШИКИ надел кожаную куртку.
– Пока. Ты мне нравишься, так что очень скоро снова увидимся.
Положив на стол деньги за гамбургер, ШИКИ быстро удалился.
Когда я расстался с ШИКИ и вернулся в свой район, солнце уже садилось.
Из-за всех этих недавних убийств людей на улице немного, хотя еще даже не стемнело.
Дома был мой кузен, Дайсуке. Чувствуя себя утомленным после всех этих разговоров с ШИКИ, я направился к котацу и засунул в него ноги. Но там уже были ноги Дайсуке, и мы, не говоря ни слова, стали бороться за небольшое пространство. В конце концов, я не смог уместиться, и пришлось снова вставать.
– Ты разве не занят, Дайсуке-сан? – спросил я его, беря мандарин со стола.
– Угу, – ответил Дайсуке. – Пять человек за три месяца – конечно же, мы заняты. Я так занят, что не могу даже сходить домой поспать. Где-то через час придется снова идти.
Дайсуке – полицейский. Неподходящая работа для такого лентяя.
– Как идет расследование?
– Неплохо. До сих пор никаких зацепок не было, но теперь убийца нам наконец-то кое-что оставил. Впрочем, похоже, что намеренно, – сказал Дайсуке, поднимая взгляд. Его серьезное лицо оказалось прямо передо мной.
– То, о чем я говорю, – секретно. Я расскажу тебе, потому что это связано с тобой. Я говорил тебе о первой жертве, так?
Дайсуке начал описывать места второго и третьего убийств… Я внимательно слушал и надеялся, что не все полицейские мира выдают секретные сведения так же просто.
Вторая жертва была разрублена по вертикали. От головы до паха. Орудие неизвестно. Одна из разрубленных половинок прилеплена к стене.
У третьей жертвы отрезаны руки и ноги, причем отрезанные руки пришиты к ногам.
Тело четвертой жертвы разрезано на куски, и на нем был отпечатан какой-то символ.
У пятой жертвы руки и ноги расположили так, чтобы получилась свастика.
– Очевидно, что убийца ненормален, – сказал я, пытаясь сдержать стремительно поднимающуюся волну тошноты.
Дайсуке согласился.
– По-моему, все намеренно делалось так, чтобы это было очевидно. А ты как считаешь?
– …Дай подумать. Мне кажется, то, что каждого из убитых разрезали на части, значения не имеет. Больше ничего сказать не могу, но…
– Но?
– Мне просто кажется, что убийца начинает привыкать. Следующий раз может быть не на улице.
– Ты прав.
Дайсуке закрыл лицо руками.
– Нет ни мотива, ни правил. Пока что это происходит лишь на улице, но такой, как он, способен зайти и в помещение. И если убийца не сможет никого найти на улице ночью, у него будет лишний повод зайти в чей-то дом. Просто хочется, чтобы власти приняли это во внимание и были наготове.
– Вот… – сменил тему Дайсуке. – Мы нашли это около пятой жертвы.
Дайсуке положил на стол значок нашей школы. Этому не придается особого значения, так как у нас и формы то своей нет, но на самом деле мы, находясь в школе, обязаны носить его где-нибудь на одежде.
– Не знаю, не заметил ли его убийца из-за того, что преступление было совершено на травяном поле, или специально его там положил. В любом случае, в этом должен быть какой-то смысл. Я к вам, возможно, скоро загляну, – мрачно сообщил он, нахмурившись.