– А я сказала бы, что это и есть связь. Или, скажем так, «точка соприкосновения». Из этих восьмерых более чем в половине случаев есть несколько очевидцев, подтверждающих, что девушки прыгнули сами, однако никаких проблем в их личной жизни обнаружено не было. Ничего похожего на употребление наркотиков или увлечение странной религией. В данном случае они явно были недовольны своей жизнью и из эгоизма покончили с собой. Вероятно, поэтому полицейские не особо заинтересованы в этом деле.
– Так вы говорите, что никакой записки и не было? – с сомнением спросил я.
Токо-сан кивнула, но заметила, что до конца не уверена.
Возможно ли такое?
Где-то здесь противоречие, подумал я, взяв кружку с кофе и глотнув горькой жидкости.
Почему нет записки? Раз нет записки, то и убивать себя обычно не нужно.
Записка – это связь с реальным миром. Когда человек, не любящий смерть, вынужден умереть, он оставляет записку, чтобы указать причину своей смерти.
Самоубийство без записки.
Раз им нет нужды писать записки, значит, им нечего оставить этому миру, они желают исчезнуть без следа. Такое самоубийство было бы идеальным. По-моему, идеальное самоубийство – такое, при котором не только не останется записки, но и сама смерть не будет обнаружена.
Но прыжок с крыши здания идеальным самоубийством не является. Способ смерти, привлекающий внимание людей, сам по себе как послание.
Тогда что?
Может, причина в другом… например, кто-нибудь украл их записки? Нет, тогда это не было бы самоубийством.
Тогда что?
В голову приходит лишь один логичный ответ.
Возможно, это просто несчастные случаи, какими они и выглядят.
У девушек вообще не было намерения умирать. Тогда не было бы и причины писать записку. Всё равно что стать жертвой несчастного случая, выйдя по делам.
Прямо как Шики сказала прошлой ночью…
…Но я не мог найти причину, которая заставила бы прыгнуть с крыши того, кто просто вышел по делам.
– На восьмом самоубийства закончились. Больше пока не будет, – вмешалась в разговор Шики, словно желая прервать метание моих мыслей.
Хотя Шики, кажется, эта тема неинтересна.
– Ты это знаешь? – вырвалось у меня.
Шики кивнула, глядя куда-то вдаль.
– Я была там и видела. В воздухе было восемь, – слова слетели с её изящных губ.
– А, так вот сколько их было у того здания. Ты с самого начала знала, сколько их там, Шики?
– Да, я её прикончила, но думаю, что эти девушки ещё будут там некоторое время, хоть мне это и не нравится. Скажи, Токо. Такое происходит со всеми людьми, получившими возможность немного полетать?
– Не знаю. Точно сказать нельзя, поскольку все люди разные, но в прошлом ни один из тех, кто пытался взлететь лишь силой человеческих рук, не преуспел. Слова «летать» и «падать» связаны. Но чем больше ты одержим полётом, тем больше ты забываешь об этом факте. В результате пытаешься достичь небес даже после смерти. Не падая на землю, но как бы падая в небо.
Шики нахмурилась, услышав ответ Токо-сан.
Шики злится… но на что?
– Простите, я немного потерял нить разговора.
– Мы говорим о призраке Здания Фудзё. Впрочем, я не могу сказать не глядя, реален он или это всего лишь видение. Я подумывала пойти взглянуть на досуге, но раз Шики его уже убила, проверить теперь никак нельзя.
…Ясно. Как я и думал, они разговаривали об «этих» делах.
Когда Шики и Токо-сан без очков разговаривают, речь обычно идёт о таких вот оккультных вещах.
– Ты ведь слышал, что Шики видела девушку, парящую у Здания Фудзё, так? На этом история не заканчивается – похоже, среди этих парящих девушек летала человеческая фигура. Мы решили, что, раз они не уходят от Здания Фудзё, это место является своего рода сетью.
История начала становиться слишком запутанной и странной, на мой вкус.
Словно почувствовав, что я запутался, Токо-сан подвела итог:
– Иными словами, у Здания Фудзё один парящий человек, а вокруг покончившие с собой девушки. Эти девушки, наверное, что-то вроде привидений. Вот, в общем-то, и всё.
Я кивнул.
Я понял историю, но она, кажется, уже закончилась.
Со слов Шики выходит, что с призрачным существом уже покончено.
Два месяца прошло с тех пор, как я свёл этих двоих. Теперь, когда дело доходит до подведения итогов подобных историй, я становлюсь их слушателем.
Являясь, в отличие от этих двоих, обычным человеком, я предпочёл бы держаться подальше от этих происшествий. С другой стороны, я считаю свою текущую нейтральную позицию идеальной, поскольку оставаться в стороне не в моем стиле.
Наверное, это и называется «видеть во всём хорошее».