– …Я – за – хо – жу… – внезапно услышала я.
Воздух колыхнулся, словно открылась дверь.
Показалось, наверное.
Я обратила туда закрытые глаза.
Там… что-то было.
Клубился белый дым. Глаза, которые не должны были ничего видеть, видели дымящиеся очертания. Дым странным образом напоминал человека. Точнее, человека без костей, колышущегося на ветру, как подсолнух.
Неприятный дым направлялся прямо ко мне.
Тело меня пока не очень слушалось, и я просто ждала.
Я не боялась, даже если это был призрак.
По-настоящему страшные вещи не имеют формы. А форма, какая бы чудная она ни была, меня не пугает.
И потом… если это призрак, то мы с ним сейчас, возможно, похожи. В конце концов разница между тем, кто не живет, и мною, не имеющей причин жить, невелика.
Дым хлестнул меня.
Все мое тело и разум охватил шок. Холодок процарапал мою спину, словно острые птичьи когти.
Ощущение было неприятным, но я молча лежала и смотрела. Прошла целая вечность, прежде чем касавшийся меня дым растаял, как посыпанная солью улитка.
Причина была проста. Прошло пять часов с тех пор, как дым начал меня касаться. Скоро пять утра. Призрак растаял, потому что наступило утро.
Я решила поспать, поскольку до сих пор этого сделать не удалось.
Глава 3
Наступило неизвестно-какое-по-счету утро после моего пробуждения. Глаза были по-прежнему забинтованы, и я ничегошеньки не видела.
Тихое утро, вокруг никого.
Тишина, накатывающаяся опьяняющими волнами, захватила меня.
Я слышу чириканье мелких птиц.
Я чувствую тепло солнечного света.
Чистый воздух наполняет мои легкие.
Да. По сравнению с тем миром, здесь очень красиво.
Но есть та, которую это не радует. Каждый раз, чувствуя, как меня обдувает утренний ветерок, я лишь думаю:
– Какие они счастливые.
Люди – одиночки по натуре. Одному ведь спокойнее, так почему мы не в силах выдержать одиночества?
Прежняя я была одним целым. Я была самодостаточной, и мне никто не был нужен. Но теперь все иначе. Во мне больше нет целостности. Я жду недостающей части. Просто отчаянно жду.
Но кого же я жду?..
Доктор, называющая себя специалистом, приходила каждый день. Я сама не заметила, как наши разговоры стали единственным способом прогнать ежедневную скуку.
– Хм, так я и думала. Не то что бы у ШИКИ не было возможности управлять телом, он ее просто не использует. Чем больше я о вас узнаю, тем интереснее вы становитесь.
Сидя, как всегда, на пододвинутом к койке стуле, доктор разговаривала так, будто ее что-то развеселило. Она каким-то образом многое обо мне знала: о раздвоении личности, что было известно немногим даже в семье Рёги, о том, что я замешана в деле о серийном убийце двухлетней давности. Обычно мне пришлось бы держать все это в секрете, но теперь эти факты для меня значения не имели.
Я даже не заметила, как повелась на легкое подначивание специалиста.
– В раздвоении личности нет ничего смешного.
– Да-да. Знаешь, диссоциативное расстройство идентичности – ваша самая замечательная черта. Вы существуете одновременно, каждый обладает собственной волей, и при всем том действия ваши скоординированы. Такую сложную личность следует называть не «диссоциативной идентичностью», а скорее «соединением независимых личностей».
– Соединением… независимых личностей?
– Угу. Но вопросы по-прежнему остаются. Получается, у ШИКИ нет необходимости оставаться в спячке, но он, по твоим словам, всегда спит. Это немного странно.
ШИКИ, постоянно спавший.
…Наверное, одна я знала причину.
ШИКИ любил сны – больше, чем Шики.
– Так он что, все еще спит?
Я ей не ответила.
– Вот, значит, как. Он умер. Два года назад, во время несчастного случая, вместо тебя. Вот почему у тебя пробел в памяти. Раз он умер, воспоминания уже не вернутся… Он унес с собой в небытие тайну связи Шики Рёги с уличным серийным убийцей.
– Кстати об убийствах. Говорят, преступника так и не поймали.
– Угу. Когда ты попала под машину, преступник исчез, словно его и не было. Интересно, насколько это соответствует истине, – со смехом сказала она. – Однако ШИКИ-кун не должен был исчезнуть. Если бы он просто продолжил спать, игнорируя внешний мир, исчезла бы Шики. ШИКИ, должно быть, почему-то хотел, чтобы исчез именно он.
Не знаю, зачем она мне это говорила, ответов у меня все равно не было.
– Не знаю. Скажи лучше, ты ножницы принесла?