Пока Шики неожиданно не отдергивает руку, которой поддерживала меня. С громким хлопком, мое тело падает на деревянный пол, приводя к внезапной белой вспышке боли.
– Что ты, черт возьми, творишь, стерва?! – протестую я, прежде чем встать в самую устрашающую позу.
Шики только бросает на меня ленивый взгляд.
– Ну, зато этого хватило, чтобы тебя разбудить.
– Да, разбудить настолько, что я забыла важную вещь, которую видела во сне, неуклюжий варвар! – кричу я. Приходится собрать всю силу воли, чтобы не ударить ее.
– Так они опять тебя достали.
Когда она говорит это, я пытаюсь вспомнить. Я говорила с Мисаей Одзи, и точно поймала одну из фей. Она наколдовала какую-то иллюзию на нее. Я была удивлена. Она набросилась на меня и усыпила. Следующее, что я помню, это лицо Шики.
– Хм, это странно. Они точно напали на меня, но ничего из головы не забрали. Я помню все, что случилось.
– Так ты знаешь, кто наш маг фей? У тебя есть имя? – спрашивает Шики. Я киваю. К сожалению, это не кто-то, кого мы могли ожидать, и не кто-то, кого я хотела бы просто так обвинить. Я мельком смотрю на наручные часы, и осознаю, что не прошло и нескольких минут с того момента, как я уснула. Видимо, она собиралась что-то со мной сделать, но потом заметила Шики и сбежала. Похоже, в этот раз Шики меня спасла.
– Спасибо, Шики, – бормочу я так, чтобы она не насладилась звучанием этих слов. – Да, я знаю нашего преступника. Это Мисая Одзи.
– Высокая девушка, которую мы вчера видели?
– Да. Мы беседовали, и она, скорее всего, сбежала, чтобы спрятаться от тебя.
Шики кивает в знак понимания, кладя руку на подбородок во время раздумий. По нахмуренной брови, я вижу, что в ее мыслях что-то не сходится.
– Что не так, Шики? Несварение?
– Разве она не была одной из жертв приступа забывчивости?
Она права, но любой поворот событий, который из этого может вытекать, сейчас имеет вторичную важность. Шики приходит к похожему выводу.
– Не важно, мы сможем узнать все, что нужно, когда увидим ее. Тебе звонил Микия. Он спрашивал, можем ли мы поискать информацию об ученице, Татибане Каори, или как-то так.
– Что? – искренне удивляясь, спрашиваю я. Это имя, которое я не ожидала услышать ни от нее, ни от Микии. Я не хотела вовлекать его в это дело. Летом, когда он вляпался в этот глупый случай с призраком, он уснул на три недели. К счастью, поскольку Микия живет один, наши родители не узнали об этом. Токо-сан заботилась о нем, пока он пребывал в этой коме. И слава Богу, потому что если бы ее там не было, он бы умер за три дня или даже меньше. С тех пор я никогда не хотела, чтобы он лез в дела Токо-сан и Шики. Но как он узнал о пожаре и об имени, которое просил исследовать? Я почти уверена, в прошлом ноябре я сказала о пожаре лишь одно предложение, этого точно недостаточно, чтобы разжечь его интерес. Токо-сан обещала держать все в секрете. Тогда как он мог угадать момент и попросить информацию? С кем он погово…
– Почему я не подумала об этом раньше? Это все ты, Шики! Ты сказала ему, куда мы собираемся перед отъездом, и это заинтересовало его. И теперь он, наверное, выпытал все, что мог, у Токо-сан, – говорю я голосом, кипящим от злости.
– Что? – повышает она голос. – Он волновался, потому что я не сказала ему, куда собираюсь, и он хотел знать! Ты сама виновата, что не была у себя, чтобы ответить на звонок и заставить его бросить затею.
Я вздыхаю. Ненавижу признавать это, но насчет звонка она права. Я могла бы поругать его, и на этом все закончилось бы. Шики меняет тему, игнорируя мои жалобы.
– В любом случае с этим ничего не поделаешь. Микия сказал что-то насчет записи посещения физкультуры. Что думаешь? Это как-то поможет?
– Посещаемость физкультуры?
Что это может нам рассказать? Какой-то вариант кода или…
Вспышка воспоминаний. Мисая Одзи сказала, что Татибана Каори умерла не потому, что не смогла вырваться из пожара. Она убила себя. Но был еще один фактор, от расспросов насчет которого я воздержалась, и это…
– Причине самоубийства Каори Татибаны, – бормочу я в то время, как Шики поднимает бровь. Она и ее вопросы подождут. Я срываюсь с места. Удивленная Шики не проявляет желания следовать за мной, что сейчас не имеет никакого значения. Мне нужно поспешить. Я выскакиваю из разрушенного общежития, торопясь в главное школьное здание. Я точно знаю, куда иду. Больничное крыло, скорее всего, содержит информацию обо всех ученицах, и моя позиция президента класса, плюс мое разрешение от матери-настоятельницы могут быть достаточными, чтобы получить одну из записей.