– Да, но они молчат о случившемся, как будто все хотят забыть об этом. Память может быть изменчивой, и я не могу полагаться на то, что их воспоминания полностью правдивы. Вопрос о моем участии в инциденте все еще стоит ребром. В любом случае, я не думаю, что вы узнаете от меня много больше о случившемся. Я знаю, что могу сейчас казаться ненадежным, но если у вас остались вопросы, я буду рад ответить на них.
Он снова улыбается, теперь слабее, и я киваю ему.
– Да, давайте продолжим. Вы сказали, что они не хотели говорить с вами о случившемся. Вы считаете, они могут бояться признаться из-за вас?
– Не могу сказать наверняка. Класс всегда был заметно… напряженным, даже в день, когда я был назначен ответственным за них. Может, не мне это говорить, поскольку я недолго был их классным руководителем, но они необычно тихие.
– Вы думаете, они могут быть напуганы?
Пока я задаю вопросы, то думаю, почему другие студенты не смогли предотвратить кровопролития. Может ли быть, что письмо получили все ученицы класса, а не только эти двое? Это бы все объяснило. Каждый попадает под подозрение, что именно она была отправителем, и это мгновенно заставляет их с подозрением смотреть на двух девушек. Возможно, им казалось, что драка – это выявление настоящего отправителя. Но ответ Курогири-сана ломает мою теорию.
– Нет, – медленно отвечает он, давая себе время поразмыслить над ответом. – Мне кажется, не напуганы.
– Тогда что?
– Будет, наверное, правильнее сказать, что они… скованны, может быть, настороже. В отношении чего, я не знаю.
И снова я не пропускаю этот нюанс мимо ушей.
Другими словами, он говорит, что проблема всегда оставалась внутри, она никогда не доходила до сторонних ушей.
– Курогири-сан, можно связаться с вашими ученицами?
Я чувствую, что мне придется напрямую спросить свидетелей. Эти потерянные воспоминания делает фантастическую теорию Токо-сан о феях более правдивой с каждой секундой, и мне придется расспросить людей, распространяющих слухи, в том числе и об этом.
– Нет нужды связываться с ними. Они все здесь, в общежитие, так что вы можете поговорить хоть сейчас.
Это застает меня врасплох. Все они здесь, в школе? Это совпадение или чья-то работа?
– Возможно, позже. У меня уже запланирована другая встреча. Однако, у меня могут возникнуть новые вопросы, если вы не имеете ничего против. Шики, пошли.
Последние несколько минут девушка была непривычно молчалива. Я привлекаю ее внимание и знаком велю следовать за мной. В этот момент замечаю, что Курогири-сан уставился пустым взглядом на меня и Шики, потом его взгляд приклеивается к Шики.
– Курогири-сан, вы что-то хотите…
Прежде чем я заканчиваю, Шики говорит:
– Азака-сан называет меня по имени, Курогири-сан. Меня зовут Шики. Приятно познакомиться.
Чудо. Она, должно быть, собирает всю свою волю, чтобы говорить так вежливо, и я не могу сказать, сочится ли из ее голоса сарказм или нет. С ней про такое никогда нельзя сказать наверняка.
– Да, ваше молчание привлекло мое внимание. Я приношу свои извинения, – говорит преподаватель. – Кажется, я не видел вас ранее. Вы новенькая?
– Возможно. Только время покажет. Осматриваю школу. Если найду ее подходящей, я переведусь сюда.
– Очевидно, вам уже понравилась форма. Поторопитесь с решением, – говорит Курогири-сан с еще одним кратким кивком. Он смотрит на Шики с видом явного восторга, подмечая каждую деталь, как художник на модели.
Нашу беседу прерывает вежливый стук в дверь. Снаружи раздается приглушенный стеной голос.
– Прошу меня извинить.
С легким скрипом открывается дверь, и внутрь входит старшеклассница, ее миндальные глаза с холодным отчуждением осматривают комнату, и легкий ветерок, дующий через окно Курогири-сана, заставляет ее длинные волосы колебаться. Рейен уже является домом многим красивым девушкам, но даже здесь эта девушка выделяется. Ее лицо мне знакомо. Я не забуду лицо нашего президента студенческого совета с прошлого года. Когда она смотрит на тебя, кажется, что она рассматривает тебя сверху, и длинные, тонкие брови дают ей лицо величественной командующей.
– А, Одзи. Уже пора? – Курогири-сан обращается к ученице, Мисае Одзи.
– Да, Курогири-сан. Уже давно пора, – уверенно отвечает она. – Вас ждали в кабинете студенческого совета в час. Время не бесконечно, так что нам нужно правильно распорядиться тем, что у нас имеется.
Не моргнув глазом, Одзи отчитывает провинившегося преподавателя. Она ведет себя с величественной грацией, на которую только способна, и это залог ее жесткого правления студенческим советом. К моменту, когда я перевелась, она уже занимала свое место, но если верить тому, что Фуджино рассказывала мне, даже сестры не могли ее коснуться. По слухам, не может и председатель совета директоров, который является ее родственником.