«Не хватало мне еще на похороны опоздать». — Преобразившись, Юрий Павлович выскочил на проезжую часть с протянутой рукой, однако энтузиаст, готовый ехать на Южное кладбище, отыскался не сразу, и когда на раздолбанно-желтом таксомоторе ликвидатор прибыл в церковь, то услышал:
— Транспорт похоронный уже минут как двадцать уехамши.
— Жми, друг. — Савельев вытащил зеленую бумажку с Франклином в овальной рамке, в ответ «Волга» взревела прогоревшим глушителем и, громыхая разбитой подвеской по Московскому проспекту, полетела в облаке водяных брызг вперед.
Новые знакомцы Юрия Павловича, что сидели с радаром в засаде, никакого внимания на него не обратили, потому как была не та сторона дороги, и, когда, миновав памятник Победы, выехали на Пулковское шоссе, ликвидатор облегченно вздохнул. В боковом окошке тащившегося в крайнем правом ряду гробовоза он увидел зареванное лицо тети Паши.
— Поезжай впереди автобуса, пересаживаться не буду, скоро кладбище. — Юрий Павлович не удержался и похлопал водилу по плечу: — Молодец, успел, — а в это время позади полыхнуло на полнеба, раздался оглушительный взрыв, и ощутимо плотный порыв воздуха кинул «Волгу» на обочину.
Мгновенно распахнув дверь, Савельев выскочил под дождь, и сразу же громкий, протяжный крик ярости вырвался из его груди. На месте автобуса, который вез гроб с телом его матери, пылал огромный дымящийся костер.
Глава двенадцатая
— Поехали, живо! — Инстинкт мгновенно бросил Савельева в кабину «Волги», и, только оглянувшись на стремительно удалявшийся столб дымного пламени, он отчетливо понял, что чудом избежал смерти.
Сразу же на душе сделалось спокойно, все человеческие эмоции исчезли, осталось только бешеное желание выжить — так, наверное, ощущает себя загнанный в угол зверь. Остановив машину у поворота на Авиагородок, Юрий Павлович протянул таксисту еще сотню баксов:
— Забудь все, похороны отменяются.
— Какие похороны? — Тот был явно не дурак и, быстро зелень убрав, понимающе взглянул Савельеву в глаза. — Давно уже что-то с памятью моей стало.
— Ну и ладно. — Ликвидатор на всякий случай номер таксярника запомнил, дождался, пока «Волга» пошла на разворот, и, без труда заангажировав другую, направился в сторону Московского проспекта.
«Ловко, сволочи, придумали». — Он вдруг поймал себя на мысли, что, невзирая на все случившееся, ему безумно хочется снова ощутить на своем лице жаркое дыхание ветра хамсина, увидеть плавное течение Нила, величаво струящегося меж заросших клевером берегов. Отгоняя бредовые эти мысли, Савельев потряс головой: «Наверняка разговорили Зою, вычислили адрес матери, затем место и время похорон, а заложить заряд с дистанционным подрывом, нет, скорее, с замедлителем, уже дело техники. И положили, суки, его, как видно, прямо в гроб — номер известный».
— Остановись, пожалуйста. — Чтобы водила не подумал чего плохого, Савельев бросил на торпеду полтинник, быстро купил коммутатор в «автозапчастях» и весь оставшийся путь сидел молча, думая о рыжих песках Египта.
Наконец из-за стены серой мороси показалась арка Московских ворот. По команде ликвидатора таксист притормозил, и, проводив «Волгу» взглядом, Юрий Павлович направился к своей «девяносто девятой». Странно, но щетки с лобового стекла никто не упер. Привычно поменяв внешность со спецназовской на профессорскую, Савельев машинально вставил ключ в замок зажигания. «Давай, давай, дубина стоеросовая». — Тут же он вспомнил, что еще с утра машина неисправна, и, заранее над самим собой снисходительно улыбаясь, мол, совсем уже крыша поехала, замкнул контакты стартера. И тут же выражение его лица резко изменилось, потому что в ответ на поворот ключа двигатель сразу же завелся — просто чудеса какие-то.
Не дав, однако, своему изумлению развиться чрезвычайно сильно, у ближайшей будки с надписью «Междугородный» Савельев остановился и позвонил в столицу нашей родины на службу.
— Да, слушаю. — Мелодичный голос Зои Васильевны, как всегда, нес в себе могучий заряд чарующей энергии. Узнав, кто звонит, она вдруг ехидно поинтересовалась: — Юрочка, ты правда беглый алиментщик?
— А в чем дело? — Ликвидатор уже примерно представлял, что директриса ответит, и ничуть не удивился тому факту, что третьего дня к ней наведались двое, обозвавшись муровцами, показали что-то красное, а узнав, что гражданин Савельев Ю. П. отправился хоронить мать, поблагодарили и вежливо откланялись.
«Все зло от баб». — Юрий Павлович повесил трубку и начал прокачивать ситуацию. Наверняка машина и гостиница засвечены, срисовали его, видимо, еще позавчера, когда он был у матери, а он, кулема, хвоста не засек, хотя, говоря честно, если работают профессионалы, сделать это очень сложно. Значит, необходимо срочно сменить лайбу с хатой. Дальше — Савельев внезапно почувствовал, что с утра ничего не ел, и, купив шоколадный «Ятис», принялся яростно его грызть, — наверняка эти сволочи проследили за посадкой в «гробовозку» и теперь знают точно, что он остался жив, а значит, непременно попытаются довести дело до конца. Перспектива просто радужная. Юрий Павлович развернулся около Московских ворог и со скоростью сорок километров в час покатил в правом крайнем раду, внимательно проверяясь. Затем, под мигающий желтый, сколько было лошадей в двигателе, улетел с перекрестка, быстро ушел с Московского во двор направо и принялся кружиться по нему на второй передаче. Так он проделал несколько раз и, только убедившись, что хвост отсутствует, в темпе порулил на проспект Энергетиков.