Они остановились у небольшой иконы, риза которой была украшена мелким речным жемчугом. С иконы, на них смотрела Пресвятая Дева Мария с ней детородный мальчик Иисус на руках.
— Красота! — восхищенно произнес Игорь. — Я никогда не думал, что иконы могут быть такими красивыми.
— Игорь! Вот эта икона, висящая на стене, является главной святыней этого собора. Это чудотворная икона Божьей Матери и называется она «Смоленская Седмиозерная».
Эта икона, была перенесена сюда из Кизического монастыря, в здании которого сейчас находится Московский районный военкомат. Специалисты утверждают, что она написана в конце пятнадцатого, в начале шестнадцатого века. Именно, эта икона остановила моровую язву, которая свирепствовала в Казани в шестнадцатом веке и унесла десятки тысяч жителей нашего города.
Я, как-то поинтересовался ее стоимостью у одного из искусствоведов, но тот, так и не мог мне на это ответить. Сказал лишь, что есть вещи, стоимость которых невозможно оценить, как например нельзя оченить воздух, которым мы все дышим.
Они медленно переместились от этой иконы к другой.
— А, вот эта икона Казанской Божьей Матери — произнес Вадим, указывая Игорю на икону, небольшого размера. — Правда, это всего лишь список, то есть копия, но очень и очень дорогая. Ее написали в начале восемнадцатого века. Подлинник, был похищен в начале века из-за дороговизны оклада, который был усыпан крупными бриллиантами и сапфирами. Сам же оклад, был изготовлен из червонного золота. Икону, говорят, воры раскололи, и сожгли в печи.
— А, эта, сколько может стоить? — тихо спросил Вадима Игорь.
— Не знаю, думаю машин десять, а может и больше — так же шепотом ответил ему Вадим.
Они еще побродили по храму минут пятнадцать и вышли на улицу.
Игорь молчал, пораженный, увиденным великолепием. Он, не мог поверить, что такая небольшая по размерам и неброская в глаза икона, может стоить такие большие деньги.
— Расскажи еще, что-нибудь об этом Соборе? — попросил его Игорь. — Ты знаешь, я просто в шоке, от твоего рассказа.
— Слушай — продолжил свой рассказ Вадим. — Говорят, что в начале двадцатых годов, когда большевики стали изымать у церкви ценности, единственный Собор, который не передал им эти ценности, был Собор Святого Петра и Павла.
Служащие Собора, сумели за ночь спрятать эти ценности так, что их так и не смогли найти большевики.
Я, как-то слышал от знающих людей, что ценности спрятали за каким-то камнем, который лежит в основе всего этого строения. Стоит его вытащить, как все это здание, моментально разрушится. Как выглядит из себя этот камень, не знает ни кто. Говорят, что многие пытались его отыскать, но у них, ничего путного, не получилось.
— Вадим! Откуда это ты, все знаешь? Я живу в Казани с самого рождения, и этого никогда не знал?
— Ничего удивительного Игорь, в этом нет. Просто я учусь на историческом факультете КГУ, да и у меня товарищ по школе был, у которого отец этом Соборе до сих порработает старостой. Вот он нам, и рассказывал об этом, часто в детстве. Я тоже раньше не верил в это, считал, что это все сказки. Однако теперь, верю. Дыма без огня, не бывает.
Они сели в автомашину.
— Ну, а сейчас, куда? — поинтересовался Вадим у Прохорова.
— Поехали на улицу Вишневского, поговорить там надо, кое с кем — произнес Прохоров.
Машина развернулась и выехав на улицу Ленина, поехала в сторону Чеховского рынка.
— Тормози здесь — произнес Игорь и машина скрепя тормозами, остановилась у киоска на улице Ершова. Игорь вышел из автомашины и, улыбаясь, направился к киоску.
— Тук-тук, кто в киоске живет — шутливо произнес он. Дверь киоска открылась и из него вышла молодая полная женщина.
— Валюша, деньги гони — произнес Прохоров.
Женщина, достала из кармана деньги и, отсчитав определенную сумму, передала их Прохорову.
— Игорек, нельзя ли сбросить немного — спросила она его. — Торговли, что-то нет.
— А, это не мое дело, есть она у вас Валентина или нет. Ищите нормальный товар, и тогда все у вас нормализуется. Не мне же вас, Валентина, учить, как торговать — произнес Прохоров и направился к автомашине.
В течение часа, они объехали практически все киоски на улице Вишневского. Продавцы, кто, охая, кто, ругаясь, отдавали деньги Игорю. Оставался последний киоск, к которому они еще не подъезжали. Он находился на пересечении улицы Вишневского и Калинина.
Они остановились в десяти метрах от киоска. Игорь вышел из автомашины и остановился. Из двери киоска вышли четверо здоровых на вид парней и направились к Прохорову.
— Слушай Игорь? — произнес один из них. — Если ты приехал за деньгами, то можешь валить от сюда, денег тебе ни кто не даст. Мы, больше не будем платить ни тебе, ни твоим друзьям. Пусть тебе другие платят, а не мы.
— Я, что-то, не понял тебя Мазгут? Ты, не хочешь нам платить? Тогда кому, ты будешь платить вообще?
— Я же, сказал, что мы больше никому не будем платить — произнес Мазгут.
— Если, не хочешь платить, забирай свой киоск и вали отсюда. Здесь все платят! — произнес Прохоров.
— Один из друзей Мазгута вынул из кармана нож и направился в сторону Игоря.
— Зарежу, как овцу — произнес он.
Игорь, свалил его сильным ударом в челюсть. Это произошло так неожиданно для всех, что они растерялись. Игорь достал из-за пояса пистолет и направил его в живот Мазгута.
— Вот, что, толстый — обратился он к Мазгуту. — Или деньги, или мы сегодня ночью спалим твой сарай. Выбирай, сам, чего ты хочешь.
Вадим, вышел из машины и подобрал нож, который вылетел из рук нападавшего парня.
— Тебе, что не понятно? — переспросил его Прохоров. Деньги, гони!
Мазгут вытащил из кармана брюк деньги и передал их Прохорову.
— С сегодняшнего дня, ты толстый будешь платить в два раза больше, чем платил до этого. Если тебе это не нравится, можешь отсюда валить, город большой, место найдешь.
А, теперь, пусть заплатит мне тот, кто хотел меня зарезать, как овцу. Я, жду?
Мужчина полез в карман и достав от туда деньги, не считая, передал их Прохорову.
— Вот и молодцы, ребята. Удачной торговли — произнес Прохоров и сел в автомашину.
Через минуту, машин Вадима, скрылась в потоке двигающихся по улице автомашин.
Подъехав к дому, я попрощался с водителем и направился к своему подъезду. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить спящую жену и дочку, я осторожно открыл входную дверь квартиры и вошел в прихожую.
В прихожей было темно. Я сделал шага два в направлении выключателя и уперся в могучую голову своей собаки.
— Что, друг, не спишь, ждешь меня? — произнес я ласково и, почесав его за ухом, прошел на кухню, где зажег свет. Стараясь не шуметь, я разогрел давно остывший ужин и, сев за кухонный стол, стал молча его поедать, делясь ужином со своей собакой.
— Виктор! — услышал я полусонный голос жены, — выведи, пожалуйста, собаку. Дочка, по-моему заболела, и мне пришлось весь вечер, сидеть около нее.
— Хорошо, сейчас доем и выведу — произнес я в полголоса.
Поужинав, я оделся и, застегнув поводок на ошейнике собаки, вышел с ней на улицу. На улице я одел на ее намордник и, несмотря на довольно позднее время, направился с ней гулять.
Я шел с собакой по знакомым мне улицам, наблюдая за одинокими прохожими спешащими домой. Настроение у меня было хорошее, так как сама процедура выгула собаки, мне очень нравилась. Дойдя до улицы Достоевского, я повернул обратно к своему дому.
Ночь была прекрасной. Легкий, совсем не весомый снег, падал с темного неба. Мне давно не было так хорошо, как в этот момент. Рядом идущий у ноги пес, иногда оглядывался на меня, и мне казалось, что он испытывает такое же чувство блаженства, что и я.
Улица Товарищеская, по которой мы шли с собакой, была абсолютно пуста. Серые студенческие общежития, чем-то напоминали мне солдатские казармы, они были темны и безмолвны. Пройдя мимо школы, я свернул к себе во двор.