Подойдя, чуть ли не на цыпочках к двери сторожки, в которой находились охранники, Игорь еще раз предупредил ребят шепотом, что бы они, не произносили ни каких имен. Натянув на голову черные трикотажные шапочки, Игорь, постучал в дверь.
За дверью молчали. Царящая вокруг их тишина, словно груз, давила на их психику. Цаплин сжал кусок арматуры так, что у него заныли пальцы руки.
Игорь, снова постучал еще сильнее и настойчивее. Ребята, втянув головы в плечи от этого шума, прижались к стене Собора.
Наконец, дверь сторожки медленно приоткрылась, и из-за нее, показалось заспанное лицо Михаила.
Увидев людей в черных масках, Михаил не на шутку испугался и попятился назад. Сильный и натренированный удар в лицо Прохорова, опрокинул его на пол. В следующую минуту на его голову и плечи обрушился град ударов металлическими прутьями. Через секунду другую, он потерял сознание от боли.
Сорокин, спал на деревянном топчане в углу помещения. Он, был одет в старый костюм, и рубашку не определенного цвета. Он спал до того крепко, что не слышал ничего, что происходило внутри каптерки. Судя по двум пустым бутылкам из-под водки, он был смертельно пьян.
Игорь, одним движением руки, отключил охранный колокол, который размещался на наружной стене сторожки и перерезал все электрические и телефонные провода. Найдя в свете фонаря, ключи от дверей собора, которые висели в условном месте, они осторожно вышли из каптерки, и устремился вверх по лестнице.
— Подождите, меня ребята — произнес Цаплин. Он закрыл на навесной замок кованые двери сторожки, а ключи для верности, выбросил куда-то за забор Собора.
Вадим и Игорь открыли двери Собора и и один за другим, растворились в темноте. Цаплин остался на дворе, внимательно наблюдая за происходящим на улице.
Не прошло и пяти минут, как Цаплин, услышал гулкие торопливые шаги, доносящиеся из нутрии Собора. Через минуту, в дверях показался Прохоров и Вадим. Каждый, из них нес по одной иконе, которые были завернуты в белые полотнища. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что на улице никого нет, они закрыли на ключ двери Собора и чуть ли не бегом, бросились к автомашине.
Добежав до машины, Прохоров достал из багажника большую спортивную сумку, и они осторожно положили в нее иконы.
— Теперь, Цаплин, гони на вокзал — произнес Прохоров.
От Собора до железнодорожного вокзала, машина пролетела за какие-то считанные минуты.
Ребята, выскочили из автомашины и бегом устремились на перрон вокзала, где их ожидал знакомый Вадима. Он молча передал Вадиму железнодорожный билет и, повернувшись, направился на выход с вокзала.
— Вадим, посмотри билет, что за поезд. Ты, знаешь, когда он отправляется из Казани и прибывает в Москву? — задал вопрос Прохоров.
— Игорь, не суетись лишнего, все нормально! Поезд сейчас прибудет, стоит здесь десять минут — произнес Вадим.
Поезд подошел буквально минут через пять. Вадим, подхватив спортивную сумку, сел в свой вагон. Ребята не стали ждать отправления поезда и направились на привокзальную площадь, где стояла их автомашина.
— Подбрось, меня до дома — попросил Игорь Цаплина. — Что-то меня трясет.
— А, может, махнем в бар. Посидим там засветимся — произнес Цаплин.
Игорь молча кивнул ему головой и машина, поднявшись вверх по улице Чернышевского, остановилась около пивной «Бегемот».
В отличие от Прохорова, Цаплин был совершенно спокойным, словно ничего, не произошло в этот вечер.
— Ну, что Цаплин, скажи, как мы здорово провернули это дело? — произнес Прохоров, выходя из автомашины. — Теперь, Цаплин, лишь бы нам не проколоться с иконами вэтой Москве. Там, рыба, по круче нас с тобой вместе взятых.
Они поседели в баре минут тридцать и устроив небольшой скандал, поехали домой.
Цаплин оставил в условном месте автомашину, предварительно протерев ее салон бензином. Обтерев руки снегом, он направился к себе домой.
Ночью я проснулся от настойчивого телефонного звонка. Судя, по настойчивости звонившего, я понял, что звонили мне из дежурной части МВД. Я, протянул руку и поднял трубку.
— Виктор Николаевич — услышал я знакомый голос Горбунова, дежурного по МВД, — приношу свои извинения, за столь поздний звонок. У нас ЧП. Только, что звонил заместитель министра Костин Юрий Васильевич, он приказал срочно поднять вас.
— Погоди, Горбунов, не тараторь. Я, спросонья, ничего пока толком не понимаю. Объясни мне, что произошло?
Горбунов, словно пловец, вобрал в себя воздух и снова быстро заговорил:
— У нас, разбойное нападение на Собор святого Петра и Павла. Пока еще не ясно, что пропало, но, похоже, похищены иконы. Пока, установлено отсутствие двух икон, это икона Казанской Божьей Матери и Седмиозерная Смоленская Божья Матерь. Машину я уже направил за вами, так, что одевайтесь и выходи.
Я быстро встал, оделся и вышел на улицу. Стояла вторая половина марта, но, несмотря на весенний месяц по календарю, на улице было довольно холодно и сыро. Северный ветер крутил небольшую поземку, все настойчивее пробираясь под одежду. Пока я ждал автомашину, я успел сильно замерзнуть. Наконец, я увидел долгожданную автомашину, которая стремительно неслась по улице. Сев в холодную машину я постарался как-то согреться, делая всевозможные движения руками и ногами. Занятый этими спортивными процедурами, я не заметил, как мы доехали до улицы Рахматуллина.
Около Собора, суетились работники милиции. Я быстро выбрался из машины и направился в их сторону.
Я еще издали увидел начальника Бауманского отдела милиции Шулаева и приветливо помахал ему своей рукой.
— Привет, Виктор Николаевич — произнес о-н. Вот уж, не думал, что увижу тебя здесь, в эту ночь. Ты, вроде бы, уже не занимаешься этой проблемой, вместо тебя, говорят Усманов, рулит этим направлением, но его почему-то нет здесь, нет и твоего начальника управления уголовного розыска.
— Ладно, Игорь, давай, не злорадствуй. Это старая схема, работы министерства. Тащит тот, кто тащит, как будто ты об этом не знаешь? Мы всегда там, когда сложно. Я, сам честно не пойму, почему подняли меня, а не Усманова. Я, только, что приехал из Челнов, и меня сразу же бросили в бой, как молодого начальника. Расскажи, мне Игорьлучше, что здесь произошло?
Мы сели, автомашину и Игорь закурил сигарету и начал вводить меня в курс дела.
— Вообще, Виктор Николаевич, вот такие дела. Неизвестные, предположительно человек пять или шесть, проникли в помещение сторожке, в которой находились два охранника. Одного, сторожа, они здорово побили, обнаружили его у двери. Он оказался в тяжелом состоянии и его сразу же медики, увезли в больницу. Травмы нанесены, предположительно металлическими прутьями, которые мы нашли в этой же сторожке.
Второй охранник, как не странно вообще, не пострадал, от рук нападавших. Он, не получил ни одного удара, толи потому, что крепко спал, как говорит он, толи был с ними в прямом сговоре. Он до сих пор сильно пьян, и сейчас, с ним говорить, думаю, бесполезно.
Преступники, проникнув в сторожку, отключили звуковую сигнализацию и, завладев ключами от дверей храма, проникли в Собор. Сейчас, в помещении Собора, работают эксперты. Предположительно, преступники похитили все лишь две иконы. Самое интересное, что все серебряные изделия, хранившиеся в алтаре, почему-то не привлекли у них ни какого внимания.
Он сделал паузу и посмотрел на меня.
Это значит — продолжил я его мысль, что кража совершена по заказу. Заказчика, интересовали лишь только эти две иконы и ничего более в этом Соборе.
Я задумался. Приведенные им факты, говорили о многом.
— Виктор Николаевич — произнес Шулаев. — Пока эксперты, которые работают уже около часа в Соборе, ничего существенного с места не изъяли. Значит, преступники были достаточно опытными, или все это, хорошо поставленный кем-то спектакль.