Вот, тебе Якимов, и второе заключение экспертизы. На внутренней стороне перчатки, потожировые следы, твоих рук. Так, что ты приехал Якимов. Следующая станция, следственный изолятор!
Якимов, осторожно взял со стола, заключение экспертизы и несколько раз, перечитал его про себя.
Лицо его, медленно побелело и вскоре превратилось в меловую маску.
— Да, это же моя перчатка, и кровь на ней моя. У меня тоже первая группа крови и я поранил, как-то руку, ремонтируя свою автомашину.
— Все, может быть, Якимов — произнес я. — Может эта кровь и твоя, а может, и нет. Ты, вспомни лучше, как ты вообще все отрицал, даже эту обнаруженную милицией в твоей машине перчатку. А, теперь, когда я тебя подпер экспертизами, ты вдруг вспомнил, что перчатка принадлежит тебе. Так, брат, не бывает. Торчишь, ты брат, и торчишь плотно, на этом преступлении.
— Виктор Николаевич — произнес Якимов, — не берите грех на свою душу. Я не при делах, и этот разбой я не совершал.
— Вот, что Якимов. Я с тобой вожусь уже целых десять дней. Сегодня бы я тебя выпустил на волю, если бы не это заключение экспертизы. Сейчас, тебя допросит следователь, и мы с тобой расстанемся навсегда, если ты ему не соврешь.
Якимов сидел на стуле, словно окаменевший, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Он, впервые, за все эти дни понял, что обстоятельства против него и ему нужно срочно, что-то делать, чтобы не оказаться снова за решеткой.
— Пишите, Виктор Николаевич — произнес он. — Я, в этот вечер передал свою машину своему старому знакомому Цаплину Владимиру. По-моему, он живет где-то в районе улицы Достоевского. Куда он ездил, и чем он занимался в эту ночь, я не знаю, об этом, вы спросите у него сами. Я не участвовал в этом преступлении и не хочу торчать на зоне, за несовершенное мной преступление.
— Когда, вы передали машину этому Цаплину? — спросил его я.
— Он забрал ее, после того, как довез меня до моей работы — ответил Якимов.
— Вы, знаете, Якимов, телефон Цаплина? — поинтересовался я у него.
— Да, его телефон 32-5-16 — ответил он мне.
Получив от Якимова, предполагаемый номер одного из преступников, я быстро связался со Смирновым Олегом.
Минут через двадцать, вся оперативная группа, собралась у меня в кабинете. Я им кратко доложил о результатах работы с Якимовым.
Посовещавшись, мы решили установить наружное наблюдение за домом, в котором проживал Цаплин. Мы, не беспочвенно остерегались, что задержание самого Цаплина, многого нам не даст, так как изучение имеющихся на него материалов, свидетельствовало о том, что он довольно твердый орешек. Нам нужны были его связи, круг лиц, с которыми он поддерживал свои отношения.
Обсуждая вопрос задержания Цаплина, мы все, как один, пришли к уверенности, что мы едва ли найдем в его доме похищенные из Собора иконы. Цаплин, судя по милицейским материалам, был не настолько наивен, что бы держать их у себя в доме. Обсудив, все детали, мы набросали небольшой план оперативных мероприятий. Теперь каждый из нас знал, что ему делать в той или иной ситуации.
После окончания оперативного совещания, я собрал все необходимые документы, направился в кабинет Костина. Открыв дверь кабинета Костина, я увидел, что он, находится в кабинете не один. В углу на стуле сидел начальник управления Хафизов. Увидев Хафизова, я в нерешительности остановился в дверях кабинета, соображая, как мне вести себя дальше.
— Что, ты, застыл? — произнес Костин. — Давай, проходи Виктор Николаевич.
По всей вероятности Хафизов и Костин обсуждали мое утреннее выступление в кабинете начальника управления и мой внезапный приход к Костину, сорвал этот разговор.
Я вошел в кабинет и присел на стул. Костин внимательно посмотрел на меня и произнес:
— Давай, Виктор Николаевич, выкладывай, что накопал, работая с Якимовым? Судя по твоему лицу, у тебя есть хорошие новости — произнес Костин.
Я кратко, не вдаваясь в подробности, обрисовал картину. На лице Костина, появилась еле заметная улыбка. За долгие годы работы с Костиным, я досконально изучил его, как человека. Он, как правило, всегда так улыбался, когда сотрудникам розыска удавалось раскрыть сложное и запутанное преступление.
— Молодец, Виктор Николаевич! Значит, все же дожал ты этого Якимова? Я, всегда почему-то знал, что на тебя можно рассчитывать, ты просто, прирожденный оперативник. Мне до сих пор не понятно, почему тебя Хафизов перевел с этой линии, на оперативную работу — произнес Костин и укоризненно посмотрел на Хафизова.
От взгляда Костина, Хафизов, как-то сжался, словно ожидая удара по затылку. Он, что-то хотел сказать в ответ на слова Костина, но осекся на полуслове и замолчал.
— Молодец, Абрамов! — еще раз, произнес Костин. — Давай, дорабатывай, дожимай этих преступников, что бы они запищали, словно крысы.
Я вышел из кабинета и, остановившись в приемной, стал разговаривать с секретарем Костина. Пока я с ней говорил, из кабинета Костина вышел Хафизов. Он растеряно посмотрел на меня, а затем перевел свой взгляд на секретаря. Лицо Хафизова, было мокрым от выступившего у него на висках пота.
— Вы, почему, не на рабочем месте? — произнес Хафизов, обращаясь ко мне. — Что, нечем заняться?
Я, не стал с ним спорить и молча направился к двери из приемной.
— Погоди! — произнес, со злостью Хафизов. — Ты, мне объясни Виктор Николаевич, чего ты, конкретно, хочешь от меня? Если ты думаешь, что я сниму с должности Усманова, то, ты глубоко ошибаешься. Он, как работал, так и будет работать у меня в управлении.
— Это, ваше дело — ответил я ему. — Если устраивает он вас, то пусть работает и дальше. Мне от этого, ни холодно и не жарко.
Я повернулся и вышел из приемной.
— Это тебе, Абрамов, второй звонок, от Хафизова, третьего, может и не быть — подумал я на ходу.
Через три дня, на мой стол легли первые сводки наружного наблюдения за домом Цаплина. Прочитав их, я отложил их в сторону и задумался.
— Что-то здесь, не так — подумал я. — За два дня наблюдения, дом Цаплина посетили лишь несколько людей, которые, судя по фотографиям, мало напоминали мне налетчиков, так как все били довольно солидного возраста.
Я вызвал к себе Смирнова Олега и поинтересовался у него, что он думает по этому поводу.
— Да, все нормально, Виктор Николаевич, не стоит рассчитывать, что все эти преступники, обязательно должны посетить дом Цаплина — произнес Олег.
Может у них, есть совершенно другие виды связи между собой. Я, не исключаю, что сейчас они все залегли на дно, после этого разбоя. С момента налета, как вам известно, прошло всего три с половиной недели. Для того, что бы им продать иконы, нужно время. Давайте подождем еще дня два, может, и появятся они Виктор Николаевич.
— Может, ты и прав Олег, зря я переживаю — произнес я, — наверное, еще не время. Может, действительно, не стоит форсировать все эти события, задержать Цаплина, мы всегда успеем. Но, с другой стороны, мы теряем время, мы не знаем, где и у кого находятся эти иконы? А, вдруг, их действительно вывезли за пределы города?
— Давайте, подождем, ну еще хотя бы денек? — произнес Янковский.
— Хорошо, Олег, денек, так денек — произнес я. — Думаю, что завтра к вечеру, мы определимся, что с ним делать.
Олег вышел из кабинета. Оставшись один, я стал изучать поступившую за день почту.
Проснувшись рано утром, я умылся и сел завтракать. Вдруг раздался телефонный звонок.
— Вот, как, всегда — проворчала жена, — даже поесть нормально не дадут человеку.
Я поднял трубку и услышал голос Балаганина Станислава.
— Слушай, шеф, последние новости. Вчера, насколько я знаю, было принято решение в отношении Хафизова, он переходит на работу в штаб МВД.
— Ты, что Стас, я вчера его видел вечером, и он мне ничего об этом не сказал. Это, наверное, очередная утка, ведь его ведь назначили на эту должность совсем недавно, чуть больше четырех месяцев. Он только что стал въезжать в наши дела, а ты говоришь о переводе.