Павлов, вытащил из-за пазухи пистолет и уперся им в живот парня. Увидев, пистолет, парень задрожал всем телом.
— Ты, кто такой? — спросил его Алексей. — Он стал расстегивать пальто паренька и увидел на его плече, носимую портативную радиостанцию. Ты, кто, шпион?
Парень задергался, стараясь освободиться из цепких рук оперативников. Однако, все его усилия, не привели ни к чему, ребята по-прежнему удерживали его в крепких объятиях.
Павлов залез ему во внутренний карман куртки и достал из него служебное удостоверение. Открыв его, они поняли, что держат за руки, работника службы наружного наблюдения, комитета государственной безопасности.
Вернув ему удостоверение, ребята отпустили руки парня. Парень, быстро выскочил из подъезда дома и скрылся за ближайшим углом дома.
Смирнов, удивленно посмотрел на Павлова, стараясь угадать, что тот думает по этому случаю.
— Ну, что, ты так на меня смотришь Олег? Неужели сам не догадался, что Покровский работает под крышей КГБ? Это он, навел на нас службу наружного наблюдения. Сейчас, нужно думать, что нам делать дальше?
Они вышли со двора и направились в МУР. Их по-прежнему сопровождали молодые люди из КГБ. Однако, теперь они уже держались на почтительном от них расстоянии и не пытались, с ними сблизится.
— Смотри, боятся нас с тобой. Это брат, вам не за иностранцами работать? — произнес Павлов.
Привалов встретил Смирнова, словно старого своего знакомого, налил чай и пригласил его за стол.
Смирнов попытался что-то рассказать Привалову, но тот остановил его рукой.
— Не нужно Олег, я все знаю. Павлов мне уже все давно доложил. Сейчас ситуация, заметно осложнилась, явно не в нашу пользу, и поэтому, я вынужден отозвать Павловаиз вашей группы.
Вы сейчас уже в курсе всех этих московских событий и вам придется уже все делать самим, самостоятельно. Я могу лишь посоветовать тебе, но вмешиваться в ваши дела я не буду.
— Думаю, что для начала, вам следует тряхнуть этого Покровского — произнес Привалов. — Задержите его по 122 статье на трое суток и пообещайте ему, что он уедет в Казань вместе с вами. Эти ваши действия, заставят его крышу, что предпринять, для его спасения. Возможно, они пойдут с вами на контакт, и тогда вы заявите им свои условия. Вы, оставите в покое Покровского, лишь взамен, на возврат вам икон. Для конторы, по всей видимости, контроль за сбытом антиквариата, будет намного дороже, этих самых икон. Начните с этого, а потом, сами посмотрите, что делать дальше. Лишь бы они, только не успели бы спрятать этого Покровского, другого выхода из этой ситуации я просто не вижу.
Он пожал Смирнову руку, и они попрощались.
Прохоров играл в карты. Ему явно не везло, но он с какой-то непонятной для него настойчивостью, ставил на кон свою одежду.
— Ну, что, Прохор, еще играть будешь — поинтересовался раздающий. — У тебя еще вон свитер остался.
— Нет, хорош мужики, я и так, гол, как сокол — произнес он.
— Валет, скажи, как маляву загнать подельнику? — поинтересовался он у пожилого мужика.
— Куда, гнать-то? — спросил его Валет. Опять, что ли в три ноль семь?
— Угадал — произнес Прохоров.
— Если есть деньги, то лучше сам сходи к нему. Могу помочь, у меня вертухай знакомый, он за деньги если нужно, то и бабу в хату притащить сможет.
— Мне баба, не нужна, а вот повидаться с корешем, хотелось бы — произнес Прохоров. — Сколько стоит эта прогулка?
— Не дороже денег — произнес Валет. — Перетру с ним, тогда скажу.
Через час, всю камеру погнали на прогулку. В камере остался лишь Валет и еще один из арестантов, подхвативший простуду.
Прохоров ходил по небольшому пятачку и ни как не мог надышаться свежим воздухом. Несмотря на эти серые массивные стены, весна проникла и сюда. На решетку, отделявшую синее небо от заключенных, села меленькая серая птаха и, не обращая внимания на заключенных, засвистела. Заключенные остановились и с интересом стали разглядывать эту маленькую певунью.
Вдруг, птичка вспорхнула и исчезла из вида. Все гулявшие в этом каменном стакане, невольно захотели стать такой же птицей, такой вольной, как и она.
Время прогулки истекло, и их погнали под конвоем обратно в камеру.
Прохоров снял свитер и лег на койку. К нему в ноги подсел Валет.
— Ну, что Прохор — полушепотом произнес Валет, — я перетер, что ты меня просил. Все удовольствие, пятьсот зеленых. Ты, готов платить?
— Базара нет, мне ребята на воле обещали поддержку. Я отпишу им, пусть оплатят эту сумму.
— Вот и пиши, а я, толкну ему маляву — произнес Валет.
Прохоров поднялся с кресла и, найдя кусочек бумаги, начал писать.
Искусствоведа Покровского, казанская бригада, задержала поздно ночью, когда тот возвращался из ресторана, в котором он обмывал свое очередное приобретение. Ему удалось по каким-то бросовым ценам, приобрести брошь одной из фавориток императрицы Екатерины второй. Брошь была уникальной не только в историческом плане, но и в самом прямом смысле этого слова. Ее украшали четыре крупных бриллианта и целая россыпь мелких.
Увидев около дома, ожидавших его оперативников, Покровский моментально все понял. Он побежал по вечерней улице, расталкивая в разные стороны, спешащих куда-то прохожих, а затем, нырнул в какую-то подворотню. Однако возраст и принятый им вечером алкоголь, сделали свое дело. Метров через триста Покровский стал задыхаться, бег его становился все менее и менее стремительным. Пробежав еще метров сто, Покровский остановился и как загнанный в угол зверь, приготовился к защите. Он достал из кармана пальто, предмет, внешне напоминающий газовый пистолет и направил его сторону подбегающих к нему оперативников.
— Не подходите, буду стрелять — задыхаясь от бега, произнес он. — Не подходите!
Однако, силы были явно не в его пользу. От удара Балаганина, он упал на асфальт и закрыл голову руками, по всей вероятности, ожидая, что его начнут пинать ногами, однако, этого не произошло.
— Вставайте, Покровский, поднимайтесь — произнес Балаганин. — В вашем-то возрасте, валяться на земле, вредно, можно застудить почки. Сейчас, мы с вами проследуем к вам домой, где произведем небольшой обыск. Постановление для этого у нас есть, мы его вам дома покажем, вам предстоит ответить на некоторые интересующие нас вопросы.
Покровский медленно поднялся с земли и стал отряхивать свой кожаный плащ, от прилипших к нему каких-то невидимых глазу предметов.
— Не утруждайте себя этим, дома все приведете в порядок — произнес Балаганин.
Пройдя метров десять, Станислав, как бы, между прочим произнес:
— Вы, знаете, Самуил Яковлевич, я не исключаю того, что вы можете поехать с нами в Казань. Так, что пусть это не будет для вас большой неожиданностью.
— Какая Казань? Я некуда с вами не поеду — произнес Покровский.
— Извините, здесь не вы заказываете музыку — произнес Станислав. — Поедите в браслетах на руках.
Они вышли со двора на улицу и направились всей группой, к дому Покровского. Около парадной двери его дома, их ожидал Смирнов Олег.
— Слушайте! Это же, настоящий милицейский беспредел — увидев его чуть ли не закричал Покровский. Вы, еще пожалеете об этом.
— Не нужно лишнего шума, Самуил Яковлевич — произнес Смирнов. — Может мы, и пожалеем об этом, как говорите вы, но это будет потом, а, сейчас об этом, можете пожалеть, увы, только вы.
— Айдар — обратился к следователю Смирнов, — отметьте в протоколе, что гражданин Покровский публично оскорблял работников милиции и угрожал им потерей работы и здоровья. Я думаю, что за подобные вещи, мы имеем все основания для задержания гражданина Покровского на трое суток.
Обыск в квартире Покровского, затянулся на несколько часов. Покровский сидел в кресле и молча наблюдал за действиями оперативников. От обилия переписываемых изделий, устали и понятые, приглашенные Балаганиным из соседней квартиры.
Эти люди, долгие годы проживали рядом с Покровским и только впервые, за долгие годы, оказались в квартире своего соседа. От увиденного великолепия в его квартире, они растерялись и потеряли дар речи. Никто из них, никогда не предполагал, что живет рядом с таким богатым и состоятельным человеком. Видя замешательство со стороны соседей, Покровский заверил их, что все эти приобретения, он сделал на свои деньги.