Как хорошо иметь такого сильного и влиятельного папу, как мой.
- Да что с ним разговаривать? - возмутилась Луиза. - Гнать его надо взашей.
- Все же я вначале с ним поговорю.
- Как скажешь. Ты всегда была жалостлива к сирым и убогим, - я даже видела, как задрался носик Луизы в характерном жесте головой.
Ее чрезмерная заносчивость, касающаяся людей ниже ее по положению не вызывала во мне отклика. Я всегда считала, что надо быть более снисходительной к тем, кому повезло меньше в этой жизни.
- А как здоровье твоих родителей? С ними все в порядке? Не болеют? - поинтересовалась подруга.
- Все хорошо. Папенька с маменькой в полном здравии. Спасибо за беспокойство. Как поживает господин Майори?
Не так давно случилось ужасное событие мама Луизы погибла в при столкновении двух мобилей. Подруга очень переживала по поводу смерти родительницы. Даже проходила лечение в специальной клинике. Любое упоминание о случившемся было под запретом. С тех пор мы больше никогда не говорили о ее матери. А вот об отце Луиза с радостью рассказывала.
- А что с ним будет? Дымит в свое удовольствие. Сколько раз я ему говорила, что не надо курить, не надо. Это плохо влияет на здоровье. А он все равно за свое.
- Да, подружка, родителей не выбирают.
Мы частенько шутили на эту тему.
- Это точно, - поддакнула она.
Мы еще немного поболтали с Луизой на разные темы и в конце-концов попрощались.
И лишь когда связь разорвалась, я подумала, что она так ни разу и не спросила о незнакомце, с которым я пошла танцевать.
Похоже что ей на самом деле он не понравился.
После разговора с Луизой смысла и дальше спать не было. Я позвонила в колокольчик, приглашая прислугу в свою комнату. Сегодня дежурила Лайма. Она не очень мне нравилась. Не лежала у меня к ней душа, хотя никаких нареканий девушка не имела.
Весь персонал на работу принимала мама. Меня только ставили перед фактом — эту уволили, та ушла в декрет, а вот эта новенькая.
Чтобы одеться я в прислуге не нуждалась, хотя мама периодически мне напоминала, что девушка из высшего общества должна уметь пользоваться посторонней помощью при одевании. Мне же это казалось ужасным.
Я жутко стеснялась когда служанки пялились на меня. Пусть и не специально, украдкой, но все равно пялились. Рассматривали. Видимо, гадали, чем же я лучше них, раз мне положена прислуга, а им нет. А я не лучше их, просто у моего папы много денег. И нанимая простых девушек он тем самым дает им рабочие места, вместо того, чтобы они побирались или же продавали себя.
- Лайма, я в душевую, а ты пока прибери в комнате. К тому времени как я выйду, ты как раз успеешь.
Уборка в моей спальне это максимум из того, что я позволила делать для себя. Все остальное я могла сама.
Чтобы просто расчесать волосы не нужен другой человек. Так же как можно обойтись без помощи надевая простое платье или свободную одежду.
Какое счастье, когда никто не дышит мне в спину, когда я прихорашиваюсь перед зеркалом.
- Будет сделано, госпожа, - Лайма чуть поклонилась.
Я прошла в ванную, не забыв запереться. Для этого даже не понадобилось магичить, достаточно простой задвижки, чтобы быть уверенной в безопасности.
Почему я закрывалась?
Не хотела быть застигнутой в самое неподходящее время. Ведь, иногда за закрытыми дверями девушки любят себя разглядывать со всех сторон. Как правило, при этом они остаются без одежды. И в такой интимный момент появление постороннего человека не очень приятно.
Я скинула халатик на пол. Сняла ночную рубашку. И заступила в душ. Сегодня я не была настроена на долгие омовения.
Закончив с гигиеническими процедурами и хорошенько просушив волосы, я выглянула в спальню. Лайма уже управилась. Постель заправлена, книги разложены по местам. На туалетном столике порядок.
Меня ожидал совместный завтрак в кругу семьи.
Он проходил в малой столовой на первом этаже. Недалеко от папиного кабинета. Проходя мимо него, я услышала шум визора. Папиного последнего приобретения. Он с удовольствием покупал все технические новинки, поступающие в свободную продажу. Иной раз долго выбирал по каталогам, сравнивая характеристики товаров.
- Опять на севере империи волнения. От этой программы переселения неугодных императору только хуже. Люди злятся, ведь уезжая от одного разбитого корыта к другому, они только теряют, и ничего не приобретают, - услышала я голос папы. Он с кем-то разговаривал. Но я уже ступила на порог. Возвращаться поздно.