- Ты рада? - спросила, пытаясь унять жар, внезапно накативший на меня. Тепло начало зарождаться где-то внизу живота. Незнакомое ощущение, но такое приятное.
- Ты знаешь мое отношение к Айрону, - Лула смотрела куда-то в сторону.
Видимо переживала за меня и мою не сложившуюся семейную жизнь.
Я уже думала, что это и весь ответ на мой вопрос, но Лула вдруг продолжила.
- Он тебе не подходил. Совершенно.
Она говорила в прошедшем времени, будучи уверена, что ничего не вернется и мы не помиримся. Так и будет.
Расстроенно вздохнула.
- А мама утверждала иное. И папа кивал, - вспомнила как отец сидел в своем любимом кресле, читал газету, время от времени попыхивая сигарой и в унисон маминым словам реагировал. В нужных местах разговора вербально выражал свое мнение.
- Тель, вот скажи мне. Только честно. Хоть один раз скажи. Ты можешь сделать что-нибудь сама, без оглядки на окружение, на родителей, на учителей, преподавателей университета? Всех тех людей, которые тебя окружают. Ты такая хорошая, правильная, идеальная во всем. Неужели тебя не тошнит от твоей правильности? Неужели не хочется сделать что-нибудь такое, о чем минуту назад ты даже не могла подумать? - я следила за бокалом с виски, летавшим в такт словам Лулы из стороны в сторону, выражающейся крайне эмоционально.
- Как это не могу? Могу, - возмутилась, одновременно почувствовав некий дискомфорт между бедер. Захотелось поерзать на стуле, чтобы его унять. Как можно незаметнее попыталась это сделать, ведь истинной леди не пристало вести себя непоседливой егозой. Слова гувернантки, услышанные в раннем детстве, до сих пор зудели над ухом.
Только чем больше я пыталась унять зуд, тем сильнее он разгорался.
Странные ощущения. Неясные и непонятные. Но такие приятные.
Иногда, когда Айрон меня целовал, я ощущала нечто подобное.
- Это все слова, - припечатала Лула. - А на самом деле ты не в состоянии совершить ничего из ряда вон выходящего, не вписывающегося в образ хорошей девочки,- добавила обвиняюще.
Я бы могла сказать, что сам факт нашего пребывания в ресторане и распитие спиртного уже выход за рамки обычного поведения, но почему-то была уверена, что Лула поднимет меня на смех.
- Могу, - произнесла упрямо мотнув головой.
Перед глазами на миг все поплыло.
К дискомфорту в области живота, добавилось неясное томление в груди. Она наполнилась жаром. Мелькнула мысль о том, что как здорово было бы скинуть с себя одежду и принять воздушные ванны. На миг представила себя на пляже, в купальнике, ощутила ветерок ласкающий тело.
На столе между бокалом и бутылкой с виски мелькнул золотистый песок.
Моргнула. Раз. Другой. Песок исчез.
Как оазис в пустыне.
Что за чудеса?
Я подняла затуманенный взгляд на Лулу. Стараясь не обращать внимание на тело, требующее ласки.
- Ну, например? Что ты можешь? - девушка иронично скривила губы. - Посмотри вокруг себя. Ты соткана из ограничений и запретов. Ты шагу ступить не можешь, не подумав, а что люди скажут. Тебе парня мама выбирала после того как проверила его родословную до десятого колена.
Краем сознания я понимала, что Лула права. С детства меня приучили, что правила существуют для того, чтобы их соблюдать. Кто не соблюдает правила, того наказывают. А наказание это всегда плохо. Надо быть послушной девочкой и тогда ничего плохого не случится.
А другая часть, непокорная, возмутилась. И сделала свои выводы, ища чем бы таким удивить Лулу. Доказать, что в состоянии совершать безумные поступки.
- Я могу..., - набрала в легкие побольше воздуха. Посмотрела по сторонам, стараясь придумать чем бы таким удивить.
- Да ничего ты не можешь... сама, - разочарованно протянула Лула.
- Я могу. Могу,- от сильных эмоций кровь бушевала внутри, щеки пылали.
Тело горело.
- Докажи, - глаза девушки азартно заблестели.
- Каким образом? - мне ничего на ум не шло. Внутренний голос шептал, что правильные девочки не делают глупостей, они всегда ведут себя как требуют нормы морали.
- Пригласи на танец. Сделай так, чтобы он тебя поцеловал.
- Кого пригласить? - удивилась.
- Да кого угодно. Хоть вон того парня, - указала она мне за спину.
Я повернула голову туда, куда показывала Лула.
Увидела мужчину.
Жидкие волосы, белесые ресницы и безвольный подбородок сразу же бросились в глаза. Молодой человек, на которого обратила внимание Лула, вызывал неприятное ощущения. Одна мысль о том, что я должна к нему подойти, вызывала рвотный рефлекс, не говоря уже о чем-то другом. На миг представила, что он меня целует и содрогнулась от омерзения.