Двери во всех учреждениях полиции всегда открывались беззвучно, если того требовала необходимость.
Незримой тенью проскользнул в допросную, обстановка в которой накалилась до предела. Не надо обладать повышенным интеллектом, чтобы услышать угрозы, произносимые сторонами конфликта.
Голос птички звенел от напряжения. Запах ее страха ударил в нос, стоило оказаться на пороге.
Что здесь произошло за относительно небольшой промежуток времени? Почему офицера буквально выворачивает наизнанку от злости? Я желал немедленно о том узнать.
- Занятная у вас беседа.
Со стороны вряд заметно, что готов убивать. Только окружающие все равно ощущали угрозу.
- Господин генерал, - офицер, проводящий допрос, стоило увидеть меня, побледнел. Не забыв вытянуться по стойке смирно.
- Доложите о происходящем, - смотрел на офицера, краем глаза следя за птичкой.
И чего она так испугалась?
До этого хоть и боялась, но вела себя как орлица, защищающая собственное гнездо.
Теперь же язык тела говорил совершенно о другом. Закрылась. Обхватила себя руками. Будь у нее возможность забилась бы в дальний угол камеры. Я отчетливо представил эту ситуацию.
Что же ее так напугало?
- Провожу работу с подозреваемой в организации заговора, имеющего целью свержение императора и уничтожению членов его семьи. Так же фигурантка нанесла увечья гражданскому лицу, намереваясь устроить побег из мобиля перевозящего задержанных. Для чего применила запрещенное магическое воздействие. Соответствующий рапорт имеется, Ваше Превосходительство.
Все интереснее и интереснее.
Уж не притаился ли под перьями птички матерый волк?
- Это все ложь! - воскликнула птичка. - Все совсем не так, как он говорит. Какой заговор? Какой побег? Ничего такого не было.
Ого, а у девочки голосок прорезался. С такой стороны я ее еще не видел.
- И чем же ваша версия событий отличается от изложенной? - спросил вроде бы мягко, вовсе не громко, как обычно говорил на работе.
Только почему-то услышав мой голос офицер еще больше вытянулся в струнку, а девушка побледнела.
- У нас была мирная демонстрация, целью которой являлось привлечение внимания к интересам незащищенных слоев населения, - выпалила она. Всем своим видом показывая солидарность с демонстрантами.
- И в какой именно момент она была мирной? В тот, когда протестующим предложили разойтись по домам, а они не послушались? Или в тот когда в сторону полицейских летели бутылки с зажигательной смесью, которая при попадании на защитное обмундирование входит с ним в реакцию, и способно за несколько минут спалить человека дотла? Или может быть тогда, когда исподтишка вонзали под ребра нож полицейскому выполняющему свои функции по организации порядка? А может она приобрела мирный характер, когда булыжник в руках мирного демонстранта крошил защитный шлем полицейского?
Вопросы из меня сыпались один за другим.
И чем больше их произносилось, тем явственнее округлялись глаза птички.
- Я не знала. Я не виновата, - она поднесла кулачок ко рту в неосознанном жесте.
Или же осознанном? Может ли птичка быть первоклассной актрисой, чье мастерство превосходит даже матерых профессионалок своего дела.
- Хорошо, - произнес вкрадчиво. - Если не вы, то кто?
- Я не знаю, - она собиралась расплакаться.
Слезы на глазах птички, последнее что желал видеть мой внутренний демон.
- Офицер, вы свободны. Я сам закончу допрос, - разговаривать с девушкой в присутствии постороннего казалось кощунством. Как будто наша беседа интимна, и чужое присутствие совершенно лишнее.
- Да, Ваше Превосходительство, - с облегчением произнес мужчина. - Слушаюсь.
Его словно ветром сдуло.
Моим подчиненным, которыми по сути являлись все военнослужащие империи, не нравилось находиться со мной в одном помещении. Когда-то давно кто-то пустил сплетню, что я высасываю энергию у окружающих. С тех пор она обросла дополнительными подробностями.
Сложно бороться с людским невежеством. Впрочем, частенько это мне было на руку. Офицер удалился. И мы с птичкой остались одни.
- Что вы со мной будете делать?- услышал испуганное со стороны Тельмы.
Еще пытается храбриться, но ведет себя совершенно иначе, нежели в присутствии офицера.
- Я же сказал — допрашивать. Или ты считаешь, что на ужин я питаюсь маленькими птичками, типа тебя? - спросил иронично.
Страх, промелькнувший в глазах девушки, доказывал лишь одно, что она мне поверила. Пусть и не до конца. Демон недовольно заурчал. Никто не знал, что ему нравятся совершенно иные эмоции. Страсть и удовольствие ему ближе. Но доставались, в основном, страх, испуг и паника.