«Орел», поняв намерения друга, в мгновения ока, схватив за грудки «Хомяка», подтянул его к себе и резким движением головы нанес удар по его широкому лицу. «Хомяк» завизжал, как резаный поросенок, шатаясь, повалился на спину к ногам изумленной шпаны. Из носа хлынула алая кровь. Хомяк стал размазывать ее по лицу, завывая во всю глотку.
— «Муха», «Твердый», бегите и позовите наших мужиков — закричал «Орел», принимая боксерскую стойку.
Стоящий ближе к «Цыгану» казачонок, размахивая цепью, пошел на него. Выставив вперед левую руку, «Цыган» прикрылся от цепи, которая, описав дугу, намоталась ему на руку. Он резко дернул ее, подтягивая противника, а правой рукой нанес боковой хук. Казачонок присел на колени. Отбиваясь, от наседавшей шпаны, друзья потихоньку стали отступать к двери. «Муха», прикрытый друзьями от нападавших, распахнул дверь и выскочил на улицу.
Холодный морозный ветер ворвался в зал и на мгновение остудил дерущихся пацанов. Оставшиеся без вожака, мелкота не проявляла энтузиазма, и сбилась в кучу, свою смелость они демонстрировали наличием кастетов, и размахиванием цепей.
Через минуту, оттолкнув «Цыгана» и «Орла», в зал ворвался Пашка, по кличке «Битюг». Это был здоровенный парень, 30-ти лет, которого в поселке знали все, от малых пацанов до стариков. Ростом он был под два метра, широченный в плечах, с красным, от постоянного запоя лицом, на котором, бегая, сверкали бесцветные бычьи глаза. Кулаки у него покрытые цыпками и ссадинами были огромные, как пивные кружки в привокзальной столовой. В деревне поговаривали, что мужики как-то, напоив «Битюга», поспорили, что он не сможет одним ударом свалить колхозного быка «Яшку». Так вот тот говорят, подошел к быку и, приловчившись, так приложился ко лбу, что трехлетний бык свалился замертво. Колхозный бригадир увидев это, лишился дара речи. Бык «Яшка» был племенной и один на всю округу.
— Че здесь буяните, мелюзга — «Битюг» обвел всех мутным взглядом.
Шпана, увидев его, шарахнулась в сторону.
— Да вот, погреться зашли, — с иронией заметил «Орел», — а тут братва гуляет, кивнул он шпану. «Битюг» посмотрел на лежащего «Прыща» и воющего на полу «Хомяка», своими осоловелыми, от выпитой водки глазами, пытаясь понять, что тут происходит. Он скривил опухшие губы наподобие улыбки и пьяным голосом спросил:
— Мелюзга, у кого бутылка, признавайтесь? Он был в таком состоянии, когда народ говорит, «состоянии недоперепитья». «Битюг» был нетрезв, но и не пьяный. Душа его жаждала, чего-нибудь «горячительного», чтобы дойти до нормального состояния, когда любое возражение могло обернуться для конфликтующих сторон непредсказуемыми последствиями.
Не дожидаясь дальнейших действий со стороны «спасателя», «Орел» извлек «чекушку» и молча, протянул ее «Битюгу».
Тот взял ее, не сказав даже «спасибо», глаза его заблестели, он обнял «Орла» и пошел к двери. Друзья пошли за своим спасителем. На улице метель немного стихла, но еще носилась по закоулкам, выискивая одиноких прохожих. До дома культуры добрались без приключений. Там уже толпился веселый разношерстный народ, отпуская шуточки в адрес знакомых, входивших в дом культуры.
У входа стояли дружинники с красными повязками на рукавах, зорко выискивая безбилетников и тех, кто уже успел «проводить» Старый год.
«Орел» попросил подождать его, а сам пошел разведать обстановку на входе.
— «Цыган», смотри, Ленка твоя под ручку с Кузминым из 9 класса, — «Муха» толкнул плечом друга. Что-то кольнуло под сердцем.
«Цыган», приподнявшись на цыпочки, старался отыскать глазами, как ему казалось, самую красивую девочку в школе. Он увидел ее, прижавшуюся к ненавистному Кузмину.
Первое что хотелось сделать, это рвануться в толпу, растолкать всех, схватить в охапку свою любовь и унести ее отсюда далеко-далеко туда, где горы кутаясь в курчавые облака, поднимаются в высь и круглый год носят шапки из голубого льда. Там, расправив свои огромные крылья на зависть другим, гордо и вольно в небе парят горные орлы.
Он так и сделал бы, если жил на Кавказе, там бы его все поняли и одобрили бы поступок, только не здесь. Кулаки сжались в бессильной злобе.
— Ну, ты успокойся, «Цыган», — «Твердый» схватил за руку друга, — потом поквитаешься, все-таки праздник сегодня.
Из толпы вынырнул «Орел», поманив друзей рукой, стал удаляться от входа.
— Дела плохи, мужики, ни к кому не обращаясь, — сказал «Орел». На входе стоит «Черт» — участковый и еще два мента. Шмонают всех. Выгребают пойло и всякую дребедень. С нашими «ксивами» заметут за милую душу. Надо что-то придумать.