«На миру и смерть красна», почему-то память в этот момент отыскала и выдала именно эту народную поговорку.
«Вот он — мой мир», — пронеслась мысль и в следующий миг, привстав на колено, он метнул нож в разгибающуюся ненавистную спину. Не дожидаясь, когда нож достигнет цели, вырвав, из-под куртки вторую финку, полковник стремительно, в два прыжка достиг окопа и прыгнул на второго солдата сверху, который, склонившись, выгребал землю со дна траншеи.
В последний момент, солдат поднял голову, но сказать так ничего не успел, холодное лезвие, по рукоятку вонзилось ему в шею. Стараясь разогнуться, хачик сделал усилие, но, не выдержав тяжести, повалился на дно траншее. Сделав кувырок вперед, полковник вскочил на ноги и только сейчас увидел, что на него направлен ствол и глаза очумевшего хачика.
Армян давил на курок автомата, но выстрелов не было.
— Предохранитель, — мысль обожгла сознание и прошила все тело. Сделав усилие над собой, полковник бросился вперед. Схватив левой рукой противника за горло, прижал его к стенке окопа, а правой пытался достать пистолет.
Но армян уже пришел в себя и оказался не из слабого десятка. В следующую минуту солдат изловчился и нанес удар головой и оттолкнул полковника от себя. Рука предательски расцепилась и полковник, споткнувшись об тело убитого солдата, повалился на дно окопа. Еще не сообразив, что делать дальше, рука сама механически, расстегнув кобуру, выхватила пистолет.
Он выстрелил.
Выстрел прозвучал, как гром. Хачик, будто нарвался на невидимую преграду, остановился, выпустил из рук автомат, и не издав ни звука, стал опускаться на колени, стараясь обеими руками остановить фонтан крови из горла.
Все было кончено. Навалилась усталость.
В траншею, один за другим спрыгнули Азай и Тофиг.
— Командир ты цел? — спросил Тофиг, быстро ощупывая полковника.
— Я в порядке, скорей зови ребят, надо уходить. Сейчас начнется.
Тофик, одним махом выпрыгнул из окопа и стремглав побежал за группой.
В нос ударил сладковатый запах человеческой крови. Только сейчас он обратил внимание, что сидит на трупах. Руки были перепачканы кровью и землей, пальцы дрожали, в висках стучало.
Повернув голову, он взглянул на первого, у которого из горла торчал кончик десантного ножа, подарок Сашки Неверова. Было такое впечатление, что хачик мучительно таращит стеклянные глаза на облака, плывущие по небу. Он осторожно перевернул труп и вынул нож. Кровь фонтаном брызнула во все стороны. Мелкая дрожь прошлась по телу. Увиденная картина ужаснула его.
Великий АЛЛАХ,
Прости грехи мои, я поступаю против заповедей твоих
Грешу я.
Аллах, стыдно мне,
И нет мне прощения.
А есть только смерть впереди и сон вечный.
Но сейчас, ВЕЛИКИЙ АЛЛАХ, сделай так,
чтоб мы дошли и увидели,
что труд наш не напрасен, — полковник молился впервые, очищая душу.
Слова молитвы вырывались из груди и неслись. В поднебесье.
Закончив молитву, он медленно поднялся, и посмотрел в глаза Азая. Тот стоял, как вкопанный и не отводил от него взгляда, спокойно жевал травинку.
— Ну, — полковник не договорил, было и так ясно, что он хотел спросить. Он хотел услышать, хотел узнать, почему его бросили.
— Теперь ты наш, командир — Карабахский.
— Можешь меня расстрелять, мы подозревали тебя в предательстве и сдаче города Шуша.
— Думали, ты за армян.
— Мы еще вчера, когда отступали, хотели «пришить» тебя за Шушу, говорили, что ты продал ее армянам. Чужым ты казался нам. Не можешь на родном языке говорить, думаешь не по-нашему, да и во сне, часто материшься по-русски. Ребята поговаривали, что хочешь завести нас в тупик и сдать хачикам. Теперь все, вот моя рука, я готов быть твоим младшим братом, — сказал Азай, и озорно взглянул на командира.
Силы оставили полковника. Злость прошла, и он снова присел на труп. Хотелось курить. Азай, как бы угадав его мысль, присел на корточки, достал пачку бакинского «Космоса», протянул полковнику.
— Закуривай, командир, и если можешь, прости.
— Знаешь, я за войну много раз встречался с предательством, — что-то пытался сказать Азай, но полковник уже не слушал его. Все его мысли были там, в деревне, где люди ждут его помощи и не знают, какая участь, приготовлена им армянами.