— Прости, меня дорогой ты мой, проклятая боль, шумит все в ушах, не могу сосредоточиться, ты уж продолжай, — он немного помолчал, а потом тихо добавил, — пожалуйста.
— Тебя все уговаривали поехать объездной дорогой, но ты как всегда, — голос сделал ударение на слове «как всегда» — заупрямился и приказал Тельману ехать самой короткой дороге, которая проходит рядом с армянскими постами, желая сократить путь, — укорял он полковника.
— В горах пошел снег, поднялась метель, но ты не послушал меня и Тельмана, приказал ехать именно короткой дорогой. Потом мы заблудились. Снежная поземка прошлась по подножью хребта и замела дорогу. Уже смеркалось, небо затянуло туманом. Водитель на вершине хребта увидел огонек и указал тебе на него.
— Ты решил, что это наши бойцы из физулинской бригады стоят на посту и можно у них спросить, как проехать в штаб бригады. Мы остановились, ты пошел к ним разузнать дорогу.
— Все стоп, теперь я сам могу восстановить всю картину. А ты, пожалуйста, не пропусти ничего такого, ладно? — ласково приказал он своему второму «Я».
Дальше не было смысла вспоминать.
Значит, все-таки, остались в живых. Тельман рядом. Мы в вертолете, если верить девушке медсестре, то летим в Баку, хотя она сказала, что надо еще взять раненых из госпиталя в Бейлагане. Но это все мелочи, по сравнению с «мировой революцией». Главное — живы.
Во имя АЛЛАХА,
Всемилостивого и Милосердного.
Хвала АЛЛАХУ Господу миров,
Всемилостивый и Милосердный.
Ты один
Дня судного один Ты Властелин.
Лишь перед Тобой колени преклоняем
и лишь к Тебе о помощи взываем, — стал шептать молитву полковник, но не успел дочитать до конца суру Корана.
Вертолет, сделав вираж, пошел на посадку. Медицинская сестра крепко держала носилки, не давая им раскачиваться. Колеса шасси плавно коснулись земли, пилот выключил двигатели. Пелена затуманила сознание полковника, было видно, как он устал. Несмотря на холод в салоне вертолета, на его лбу выступили крупные капли пота. Глубокий сон унес его из этого грешного мира в далекий мир блаженства и грез.
Глава вторая
Мы родом из детства
Пурга, которые уж сутки не могла набродиться и успокоиться, как голодная одинокая волчица, металась из стороны в сторону по степным просторам. Носилась, куражилась, будто радуясь, что загнала всех жителей поселка в свои дома и не позволяла им выйти на улицу.
К вечеру третьих суток притихла, присмирела, уже не так слышались ее завывания. От нанесенного ею снега, от его непорочной белизны стало шире, просторнее вокруг районного центра под непонятным названием Переметное.
Поселок этот, растянутый вдоль железнодорожного полотна Алма-Ата — Москва, находился в 45 км от Уральска, который до 1667 года, назывался Яик, как и сама река на берегах которого раскинулся город. Здесь по яикским степям гулял когда-то казацкий атаман Степан Разин, со своим войском, грабя суда, шедшие вниз по реке. Отсюда, подготовив все необходимое для дальнего похода, он выводил свое войско прямо на Каспийское море, и однажды бесчинствуя, дошел даже до столицы Азербайджана города Баку.
Здесь же в Уральских степях сыскал себе славу легендарный Василий Иванович Чапаев, гоняясь за белогвардейскими отрядами в Гражданскую войну. Там же, в степи, он нашел свою смерть, когда под убийственным огнем, весь израненный, пытался спастись, переплывая буйную своим нравом Урал.
Река позволила ему последний раз взглянуть на голубое казахстанское небо, а потом сомкнула свои волны над головой героя.
В поселке, еще были живы однополчане Василия Чапаева. Они, увешанные по случаю праздников, царскими Георгиевскими крестами и медалями, на встречах со школьниками часто рассказывали легенды, были и небылицы про своего любимого комдива. В школах, пионерские отряды носили имя героя, в районе имелся даже поселок, — Чапаевский.
Народ в этих местах был разношерстный, приезжий.
Одних насильно загнали сюда, по указу «от тридцать седьмого», кого еще до войны с Германией переселили с Поволжья и Кавказа, как неблагонадежных, по велению «вождя всех времен и народов».
По жителям этого края, которых согнали с насиженных мест и сослали в степные просторы Казахстана, можно было проследить тяжелую судьбу народов, населяющих территории союзных республик Советской империи, под названием СССР. В Переметнинской средней школе учились ребята из Белоруссии, Украины, из Прибалтики и Дагестана, немецкие дети колонистов с Поволжья. Встречались черноволосые, с большими выпученными глазами дети с горных аулов Южного Кавказа.