Через минуту, вскочив на коней, все трое скрылись из виду.
Янька с Кириком поспешно спустились с горы и подошли к изгороди.
На одной из жердей крупными буквами было выжжено «Е» и «3» — тавро Евстигнея Зотникова; ниже стояла буква «Я» — знак Яжная.
Друзья молча посмотрели друг на друга.
— Понял? — после короткого молчания спросил Янька. — Они сейчас ищут по тайге табун алтайских лошадей и пригонят его сюда для таврежки.
— Вот грабители! — воскликнул Кирик.
— Отчего разбогатели Яжнай и Евстигней? Думаешь, их богатство честным трудом нажито? Мы вот что сейчас сделаем! — Глаза Яньки заблестели. — Спрячем оба клейма.
Ребята разгребли траву, вытащили железные тавра и спрятали их в кустарнике. Потом скрылись за скалой.
Огороженная площадка была видна как на ладони. Ждать пришлось долго. Наконец послышался топот приближающихся лошадей, и табун голов в пятнадцать стремительно влетел на площадку и заметался по загону. Не отставая, следом за табуном на рыжем жеребце вихрем пролетел Евстигней и, спрыгнув на ходу с лошади, кинулся к пролету и задернул жерди. Лошади оказались в ловушке.
На взмыленных конях примчались Яжнай и Чугунный. Хлопая бичами, они сгрудили пойманных лошадей посредине загона. Это были молодые — до двух-трех лет, — сытые, не знавшие узды, полудикие кони. Их вожак храпел, бил копытами землю и злобно скалил зубы на суетившихся людей.
Кирик вздрогнул. Ему показалось, что табунный вожак — жеребец Темира: та же буланая масть, те же длинная челка и грива. Заныло сердце.
Между тем Яжнай размотал один конец аркана и набросил его на ближайшую лошадь. Брыкаясь, конь то поднимался на дыбы, то падал на землю, но чем сильнее он бился, тем туже стягивала веревка его шею.
— Неси тавро! — крикнул Евстигней Ивану. Топая, как медведь, Иван направился к лиственнице.
Пошарил рукой в траве и раскрыл в изумлении глаза. Тавра не было.
— Ну, что ты там возишься? — крикнул Зотников. Чугунный поднялся.
— Тавров нет, — прохрипел он наконец простуженным голосом.
— Как нет? Обоих? — Встревоженный Зотников подошел к Ивану.
— Обоих, — подтвердил тот и заскреб затылок.
— Что за оказия! — пробормотал про себя Зотников и оглянулся воровски. — Яжнай, пойди-ка сюда! — позвал он приятеля. — Тавра пропали.
Подошедший Яжнай испуганно уставился своим единственным глазом на Зотникова.
— Ну просто диво берет, кто мог быть! Ежели алтайцы, то они бы разворотили загородку. — Евстигней трусливо оглянулся и зашагал по поляне. — Остается, пожалуй, одно: ехать в Тюдралу и заказывать новое тавро.
— А с лошадьми как? — спросил Чугунный.
— Ты оставайся здесь, карауль. К утру вернемся, — ответил хозяин.
Евстигней с Яжнаем уехали. Сумрак сгущался. В ложбине стало темно. Иван развел костер и, поглядывая изредка на притихших лошадей, начал дремать.
Янька зашептал на ухо Кирику:
— Надо спуститься вниз и выпустить из загона лошадей.
— А Чугунный?
— Подойдем к нему с двух сторон. Я с ружьем зайду с загона, а ты с Делбеком станешь у пролета. Как только я выстрелю, снимай жердь и натрави на лошадей собаку. Чугунный подумает, что на него напали беглые, ну и даст тягу.
Ребята спустились с горы. Кирик пополз к лошадям, а Янька с ружьем наготове осторожно направился к дремавшему у костра Ивану.
Прошло несколько минут. Раздался выстрел.
В тот же миг упала жердь и послышался свист.
Мимо ошалевшего от страха Ивана пронесся в темноте и с громким лаем бросился в загон лохматый Делбек.
Лошади стояли тесной кучей, не двигаясь, и с опаской поглядывали на незнакомую собаку. Вскоре, напуганные вторым выстрелом, они шарахнулись на середину загона и, описав полукруг, помчались через открытый пролег в ночную темь Верхнего Яргола.
Чугунного у костра уже не было. Он бежал что есть духу и, запнувшись о какую-то корягу, упал в траву. Там и пролежал до рассвета.
Утром он рассказывал Евстигнею:
— Как вы уехали, с вечера было тихо. Ночью слышу над головой: бах! Я не оробел. Вскочил. Слышу, упала жердь. Потом поднялся крик, шум, и опять — бах! Их, наверно, было человек десять. Что делать? Одному не совладать, ну и подался в лес…
Зотников сгреб бороду в кулак и переглянулся с Яжнаем.
— М-мда, — промычал неопределенно заимщик. — Изгородь, колья надо убрать, кузницу отвезти домой.
Вскочив на лошадь, он подал Яжнаю знак следовать за собой.