— Ты все-таки набрался наглости прийти, Первый Узник, — голос из-под серого капюшона звучал как-то странно, непривычно. Венн вздрогнул. — Мы ждали. Мы всегда знали, что дождемся.
Хас подобрался, не обращая внимания на вытянувшиеся лица остальных. Первый Узник… легенда, в которую многие уже давно перестали верить, которую предпочитали забыть. Но когда он заговорил, в безликом голосе неожиданно прозвучала насмешка.
— Кельны! — презрительно выплюнул Хас. — Рабы, потерявшие память. Игрушки, возомнившие себя кукловодами. Привратники запертых дверей, — серые фигуры дернулись в ярости, слегка сжали круг. — Напрасно вы думаете, что вам снова удастся то, что удалось однажды. Вы же даже не помните, как ваши предки пленили моих братьев. Откуда вам взять силы справиться со мной. Можете радоваться, если у вашего вырожденного племени хватит сил справиться с этими людьми.
Рику очень хотелось огреть разговорчивого работодателя чем-то тяжелым. Где ж его страшная, выматывающая душу сила, скрутившая их со Скоттом за доли секунды, способность применять магию без помощи Дарующих? Это же кельны! Хас — единственный, кто может сражаться с ними на равных. Не Венну же… Медленно, очень медленно Рик завел руку за спину, нащупал рукоять дороса. Краем глаза заметил, что подчиненные, будто и не двигаясь, уже успели окружить Моргану, прикрыв своими спинам, что губы Феникса двигаются, плетя какую-то волшбу, что Скотт крепко держит Дарующего за руку. Вертеться, чтобы разглядеть Джефри и Венна он не рискнул — нужно было сосредоточить внимание на своем секторе окружения. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что сдаваться без боя никто не планирует.
— Нас не интересуют жалкие людишки, которых ты привел с собой, первый пленник, — снова прозвучал голос кельна. — Но они вторглись в запретный для них глайд и предстанут перед судом наместника Хранящих. Над тобой же суд уже свершился. И да будет исполнена Их воля.
— Я не подчиняюсь воле придуманных кем-то богов, — ровно ответил Хас, и Моргана почувствовала прикосновение, которое так ненавидела — сухое, бездушное, насилующее разум.
"Где?!" — прогремело у нее в голове, и девушка заставила себя мысленно увидеть глубокую складку в стене, о которой рассказали камни. Ощущение вторжения тут же исчезло.
А потом Хас ударил. Не прямо перед собой, а чуть правее, в тот сектор, который прикрывал Венн. И, словно подчинившись не озвученному приказу, они все сместились именно туда. Сразу разорвался, перестроился круг, превратившись в боевую фалангу, все так же прикрывающую Говорящую, и двинулся в том направлении, которое указала Моргана.
Странная атака нанимателя привела к тому, что кельны замедлились, стали двигаться, словно увязали в воздухе, как в патоке, но это не помешало им выставить перед собой что-то наподобие ощерившихся светящимися клинками щитов. Они не собирались пропускать путников к выбранной цели. Зато те, что были с флангов и сзади — напали. И тут же веером рассыпал вокруг себя боевую магию Скотт, одновременно ловко орудуя су-теком и тем самым прикрывая шепчущего заклинания Феникса; с какими-то бессвязными, но веселыми воплями принялся орудовать странными парными клинками Джефри, вдруг из несуразного увальня превратившись в боевую машину; запел протяжную песню смерти, прерываемую стаккато касаний и блоков, дорос Рика. Кельны падали или отступали, раненные. Но они явно стремились взять пленников живыми. Пока не выступил Венн. С его рук сорвалось кольцо, такое же огненное, как пики на щите кельнов. Именно к нему оно и направилось, гася магию нападавших, сметая их самих.
— Полукровка! — почти на грани ультразвука завизжал кто-то, и атака перешла в новое качество. О ненависти хранителей сигмаров к собственным полукровкам ходили легенды. И хотя были нередки случаи похищения ими женщин, детей от подобных связей убивали сразу при рождении. Как матери Венна удалось спасти его от подобной участи, оставалось загадкой, но именно доставшаяся ему по наследству от отца способность открывать глайды, делала предприятие Рика таким успешным. Сам Венн отвечал племени родителя полной и абсолютной взаимностью и тоже стремился уничтожить любого его представителя при первой возможности. Так что, ничего удивительного в том, что он вошел в раж и потерял бдительность, не было.